Затерянные в Полынье
Шрифт:
Я вспомнил нашу первую встречу с ней и то, как мы оба напугали друг друга. Стоп! Ведь она тогда искала своего усатого разбойника, Крыса, который забежал в мой дом. А что, если и сейчас она пошла следом за ним? Я предложил Маркову продолжить наши розыски в районе нашего дома. И мы вернулись назад, продираясь сквозь ивовые заросли. Мое предположение оказалось верным: выйдя на небольшую полянку, которая золотой монетой лежала в тополиной роще, мы увидели среди ромашек разноцветную спинку Крыса. Он прыгал и играл с пойманной мышкой, не обращая на нас никакого внимания.
– Эй, Крыс! Кис-кис! – позвал я, присаживаясь на корточки. – Где твоя хозяйка?
Аленушки здесь не было, иначе она бы откликнулась, услышав мой голос. Но зато сбоку раздался какой-то шорох, а за деревьями мы увидели фигуру человека, мелькнувшую и пропавшую, словно он спрятался за стволом тополя.
– Это кто же там вздумал со мной в прятки играть? – грозно произнес Марков и торопливо пошел в ту сторону. Я поспешил следом за ним. Человек вышел из-за дерева, смущенно кашлянул. Это оказался Дрынов, продавец газет, но меня поразил цвет его лица: обычно восковое и бледное, оно теперь пошло фиолетовыми пятнами.
– Что с вами? – спросил я. – Вам нездоровится?
– Нет, просто гуляю, – ответил он. – Дышу воздухом.
– А почему прячемся? – Марков подозрительно смотрел на него.
– Я думал, это чужие.
– Какие «чужие», Полынья отрезана от всего остального мира.
– Мало ли… А иной мир, астральный? – Дрынов говорил то ли всерьез, вконец помешавшись на своих спиритических сеансах, то ли пытался дурачить нас. Но глаза его опасливо бегали.
– А что это вы в кулаке сжимаете? – продолжил Марков свой допрос.
– Так, бабочку поймал. Для коллекции.
Викентий Львович чуть разжал пальцы, показывая нам трепыхающегося махаона.
Я вспомнил, как Марков спрашивал у Зинаиды про ее сына: собирал ли тот в детстве насекомых? Вопрос этот был наверняка не праздный. Очевидно, у Егора были на то основания.
– Ну, я пошел, – сказал Дрынов.
Он торопливо зашагал прочь, а Марков продолжал смотреть ему вслед, словно жалея, что отпустил его так быстро. Затем он повернулся ко мне и уверенно, но тревожно произнес:
– Девочка где-то здесь… Боюсь только, что мы уже опоздали.
Мы обшарили всю поляну и только на другом ее конце увидели на смятых цветах тело Аленушки.
– Вот дьявол! – выкрикнул Марков и бросился к ней. Он осторожно поднял ее на руки, а девочка вдруг сладко зевнула и открыла синие глазки.
– Уф! – выдохнул он с облегчением.
Да и я тоже не помню, как пришел в себя от мысли, что она мертва.
– А где Крыс? – весело спросила она. – Опять убежал?
– Только дети способны так заиграться, чтобы потом свалиться на траву и мгновенно уснуть, – заметил Марков, опуская Аленушку на землю. – Пошли домой, принцесса…
Позже, вернувшись к себе, мы застали в зале, кроме наших друзей, еще и пекаря Раструбова, чего я никак не ожидал. Он пил чай из моей любимой кружки и шевелил рыжими усами, словно огромный таракан.
– Вы слышали последнюю новость? – спросил нас Комочков. – И вообще, где вы шляетесь? Ким Виленович только что рассказал, что маньяк нанес свой второй удар – убил Мишку-Стрельца. Топором, по затылку.
– Вот как? – хладнокровно произнес Марков. – А почему вы думаете, что это дело рук маньяка?
– А кого же еще? – снисходительно отозвался пекарь. – Ясно, что это Гришка, беглый убийца. Весь поселок шумит.
– А я слышал, что Стрельца замочили бревном. И не по голове, а по ягодицам, – сказал Марков. – Но ясно одно: убийца ходит среди нас.
– Среди… вас? – испуганно переспросил пекарь, оглядывая собравшихся.
– Только вы себя тоже не исключайте, – посоветовал ему Марков. – Говоря «нас», я имею в виду всех жителей поселка.
Раструбов недоверчиво рассмеялся, после чего наступило неловкое долгое молчание.
– Мы решили выбираться отсюда через болото, – произнес, наконец, Сеня. – Вот Ким Виленович согласился нам помочь.
– Только не за бесплатно! – тотчас же отреагировал тот. – Дело это трудное, опасное.
– Какая же будет ваша цена? – спросила Маша.
– Тысяча долларов. С каждого.
«Не хило, – подумал я. – Этот пекарь испечет еще много булочек». Я налил себе чаю, уселся за стол и с любопытством приготовился к предстоящему торгу. У меня таких денег с собой не было, да я и не собирался отсюда никуда уматывать. Тем более через страшную трясину. Но меня удивило, что и Милена собиралась отправиться в этот вояж вместе с Барсуковыми и Ксенией. Значит, мы должны были остаться здесь втроем.
– И зачем только я вышла замуж за человека, который способен лишь завести свою жену в болото, а чтобы вывести оттуда – у него нет ни копейки, – съязвила Милена. И добавила: – А как только приеду в Москву, заберу свои вещи и ухожу к маме.
– «Мама» – это тот усатый армянин с седьмого этажа?
– А хоть бы и он!
– Мы согласны, – прервал наш милый семейный спор Барсуков. – Вы получите свои четыре тысячи долларов.
– Когда?
– Как только мы окажемся в Москве.
– Э нет! – усмехнулся Раструбов. – Деньги вперед. Где же я потом стану вас искать?
– Вам недостаточно моего слова?
Пекарь посмотрел на Барсукова как на ненормального, которого уже бесполезно лечить. Даже ничего не ответил, только пожал плечами.
– Но… у нас нет с собой таких денег, – произнесла Маша.
– Мои золотые сережки стоят тысячу долларов, – добавила Ксения. – Если они вас устроят…
– Нет, – отрезал пекарь. – Так дело не пойдет. – Он насупился, глядя на всех нас. Потом вдруг сказал: – Тогда у меня есть другое предложение. Я провожу кого-нибудь одного через болото и возвращаюсь обратно. Этот человек едет в Москву, собирает полную сумму – четыре тысячи – и приезжает через три дня в наш уездный городок, где я буду его ждать. Получив деньги, я вывожу отсюда всех остальных. Но только поодиночке, потому что гуськом, как на экскурсии, мы не пойдем. Думайте.