Затерянные в Полынье
Шрифт:
Нет, я слышал ее голос, это таинственно повторяемое: «Идем… идем…» Куда? Ведь она больше ничего не произносила. Куда же она звала меня? Только ли к Волшебному камню, к безбрежному морю любви? Или в иные, недоступные человеческому восприятию дали? Доведется ли мне снова увидеть ее, ощутить на устах вкус ее поцелуя, заглянуть в синюю пропасть глаз, обнять нежное тело и опустить лицо в золотую рожь ее волос? Да уже из-за одного этого стоило приехать сюда… чтобы сгинуть здесь навсегда.
Я подошел к дому, а навстречу мне из калитки вышли Барсуковы и Комочков.
– Слушай, Вадим, кто нас вчера доставил домой? – спросил Сеня. – Я ничего не помню.
– Я и приволок вас на своих плечах, как Атлант. Шесть ходок сделал, – ответил я. – Хотел в болото бросить, да пожалел.
– Да-а… – многозначительно протянул Комочков. – Видно, лишку хватили.
– А ты вообще загибался. Дыхание Чайн-Стокса: один вдох, два выдоха. Думал, пора свечку в руки. А куда это вы собрались?
– К пекарю, – ответила за всех Маша. – Хотим спросить его насчет этих тропок на болоте. Может быть, выведет?
– Валяйте, – напутствовал я и пошел к дому.
Возле крыльца стояли два шезлонга, а в них полулежали Милена и Ксения, в купальниках. Загорали.
– Эй, привет! – крикнула мне моя женушка. – Ты где пропал?
– В борделе, – ответил я, хотя поначалу мне вообще не хотелось с ней разговаривать. Но она-то не знала, что я застукал их ранним утром, а потому была весела и беззаботна. Как птичка. Та самая, которая долго не вьет долгожданного гнезда.
– Ну, это понятно, – сказала она. – А вот завтракать когда будем?
– Когда полевая кухня с солдатской кашей подъедет, – отозвался я и вошел в дом. Мне хотелось увидеть Маркова и переговорить с ним. Пришло время. Я обнаружил его в зале. Он сидел, насупившись, за столом и чистил свой пистолет. Взглянув на меня, Егор еще больше нахмурился и буркнул:
– А где у тебя старые валенки хранятся?
– Зачем они тебе? – опешил я.
– Да просто так спросил, чтобы тучи развеять…
– Ты все-таки скотина порядочная, – вновь повторил я.
– Да ладно, хватит… С кем не бывает? Ну, хочешь, пристрели меня. Вот пистолет. Или мне самому застрелиться? Как скажешь.
– Давно это у вас?
– Нет, – честно признался Марков, глядя мне в глаза. – Как только ты в Полынью уехал. Случайно все вышло как-то, глупо.
– Скорее, подло.
– Может, и так. Ты уж извини, дружище… Больше не повторится.
– Значит, попользовался – и хватит?
– Ну что мне теперь, на коленях ползать? – Марков вдруг поднес пистолет к виску и щелкнул курком. – Осечка. Доволен теперь?
– Да у тебя там пуль не было. Ладно. Но я тебе этого все равно не прощу.
– Что, врагами будем?
– Не врагами, но и по дружбе нашей прошла трещина.
– А мы ее замажем чем-нибудь. Давай выпьем?
Я немного подумал, и мне его идея показалась довольно здравой. Что еще делать мужикам в такой ситуации? Только водку пить. Я полез в подвал и принес из запасников бутылку «Абсолюта». Мы перешли на кухню, нарезали огурчиков, помидорчиков и налили по полному стакану.
– За то, чтобы
– И чтобы пылесос работал! – отозвался я.
… Когда через час Милена и Ксения пришли на кухню, мы уже приканчивали семисотграммовую бутылку и за что только не пили, включая вечную дружбу.
– Ты только погляди на этих соколиков, – с возмущением сказала Ксения. – Накачиваются тут и даже нас не кликнут.
– А вы вообще уходите, – икнул Марков. – Это наш колодец.
– Топайте, топайте отсюда, – поддержал его я. – Не женское это дело. У нас мужской разговор. За что я тебе хотел морду набить, Егор? Ты не помнишь?..
– Забыл… Ты вроде спер у меня что-то? Или я у тебя?..
– Мальчики, вы тут от водки совсем одурели, – сказала Милена. – Шли бы на воздух, проветрились. На вас смотреть больно.
– Слушай, Егорушка, а ведь нам сегодня маньяка ловить надо, – вспомнил вдруг я. – Стрелец обещал показать, где он прячется. Пшли?
– Пшли, – согласился Марков, продолжая икать. – Где мой черный пистолет?
– Вон, из штанов торчит. Да не там щупаешь! – съязвила Ксения.
Марков похлопал себя по карманам.
– Точно, здесь. Тогда идем.
И мы выбрались на улицу. Там мы допили нашу бутылку и, обнявшись, пошли в сторону водонапорной башни. Солнце светило изумительно ласково, а на душе стрекотали глупые кузнечики. Хотелось петь и дурачиться, а вот ловить маньяка Гришу не было никакого желания. Наверное, такое же настроение было и у Егора, но мы продолжали идти к башне. До нее оставалось метров сто, когда я увидел, как от сарайчика, где жил Мишка-Стрелец, отделилась какая-то темная фигура и торопливо пошла в сторону кузницы. Кажется, это был Ермольник. А может, и нет, поскольку солнце светило мне прямо в глаза. Но телосложением и широкими плечами этот человек напоминал кузнеца. Мы подошли к сарайчику, и Марков заорал во всю глотку:
– Выходи по одному, руки за голову, стволы и ножи на землю!
– Спокойно! – остановил его я и толкнул дверь. Мы вошли внутрь и сначала в полумраке ничего не могли разглядеть. Потом увидели Мишку-Стрельца. Он сидел за столом, а лицо было искажено гримасой боли. Из уголка рта сочилась кровь.
– Гр-рр… гр-рр… – захрипел он и с трудом поднялся. Сделал навстречу нам пару шагов и, заваливаясь на бок, рухнул на пол. Его разноцветные глаза немигающе уставились на нас.
– Опять придуривается! – со смехом сказал я. – Не надоело?
Марков нагнулся, перевернул безжизненное тело на живот. В спине под левой лопаткой у Мишки-Стрельца торчала рукоятка ножа. На этот раз не бутафорского, а самого что ни на есть настоящего, десантного.
– Мертв! – мгновенно отрезвев, произнес Марков. Мой хмель улетучился так же быстро.
Глава 4. Вопросы без ответов
Вторая смерть пришла в Полынью… Пока Марков осматривал труп, я, глядя на помертвевшие черты лица местного балагура и затейника, невесело пошутил: