Затонувшая свобода
Шрифт:
– Джек глупец, знаешь? – зашептал он. – Год назад нянчился с русалом, чуть не умер, теперь вот тебя подхватил. Все твердит, что вам нужна помощь, ведь вы дураки и не понимаете, кому поклоняетесь.
Чак наклонился, обдавая Айви горячим дыханием, смрадом и ужасом, который разливался по организму, парализуя. Свободной рукой он провел по ее коже, остановился на груди.
– Его можно понять. Вы… необычные. Худенькие, белесые, эти ваши волосы длинные.
– Пусти! – прошипела Айви, но Чак наклонился еще ниже, коснулся носом, безумно улыбаясь.
– Я просто скину тебя в океан, не
Глаза Айви в ужасе расширились: они слишком близко от Тенебриса. Ни одного шанса уплыть, спрятаться, исчезнуть с поля зрения стражи, ищущей ее.
– А ты вернешься домой. И никто не умрет! Все будет…
Айви зашипела, выращивая ногти. Глаза покраснели, считывая гнев и страх, который мигом превратил магию в защиту. Она показала клыки, брыкая ногами. Чак опешил, верно, думал, что она слабая и беззащитная, ослабил хватку, позволяя вырвать руки. Он заверещал, когда ноготь полоснул по щеке, оставляя глубокий порез. Кровь хлынула на грудь и шею, а Чак от боли пришел в себя и сжал Айви горло.
– Сука! Я убью…
Айви снова зашипела, с силой толкнула Чака, завела ногу за его, чтобы перевернуть, и оказалась сверху. Теперь уже она держала его руки, нависая, оголив клыки. Из рваной раны на щеке Чака текла кровь, заливая простыню и одеяло, обидчик морщился от боли и брыкался.
– Или я – тебя. – Айви шикнула, но расслабилась, пряча черные вены и возвращая глаза к голубому цвету. – Но не стану. Ты – друг Джека. Он решит, что с тобой делать.
Айви с силой сжала его плечи и вскочила. Чак ругался, прижимая простыню к ране.
– Больная!
– Ты убить меня хотел!
– На волю отпустить…
– Меня казнят, если найдут.
Вода, вызываемая из ведер, смыла с Айви кровь, а потом расплескалась на полу, ведь злость не помогала управлять стихией. Льняная ткань рубашки укрыла мокрое тело, прилипла к груди. Адреналин исчезал, оставляя усталость и горечь. Чак продолжать охать от боли, ругался, обзывался, словно не сам был виноват, что получил по заслугам.
Айви выскочила из каюты, вдохнула полной грудью холодный ветер, не веря, что вырвалась в прохладу. Схватилась за борт, борясь с тошнотой, накатывающей волнами. Слезы застилали глаза, окуная в ненависть к себе, ведь даже сейчас она переживала, не слишком ли сильно поранила Чака. Айви пошлепала по палубе, всхлипывая. Ноги подкашивались, в носу так и стоял запах перегара, напоминая о грубых руках, а еще – о желании сделать больно тому, кто сделал больно ей.
Она сама не поняла, как не споткнулась, когда ввалилась в крохотную каюту к Джеку. Он спал, не подозревая, что произошло, и она не хотела его будить, ведь представляла, как он вымотался за день. Она как-то забыла, что кто-то должен управлять кораблем, ведь Чак был слишком занят щекой.
– М-м? – Джек, услышав шум, проснулся и привстал на локте, магией зажигая свечу. – Айви?
От его голоса она рассыпалась, позволила боли и страху затопить сознание. Рухнула в его объятия, крепко прижалась, едва понимая, что делает. Он опешил, но все же начал гладить по спине, отдавая столько тепла и поддержки, сколько она никогда не получала. Почти чужой человек уже не один раз спасал и давал… надежду.
– Я щеку ему порезала. Сильно, – выдавила Айви.
– Чак, да? Прости. Прости, Айви. – Джек посильнее прижал ее к себе и поцеловал в макушку. – Он не ослушивался моих приказов раньше. Надо было остаться с тобой…
– О, я могу постоять за себя. – Айви утерла слезы, посмотрела во внимательные синие глаза. – Просто не представляла, что на поверхности это надо делать так часто.
– Можешь, но не должна.
– Придется мне ночевать в твоей кровати, – пожала плечами Айви и наконец сумела улыбнуться, видя, как Джек закатывает глаза. – Нет, правда, можно? Пожалуйста.
Он лег, утягивая ее за собой, позволяя прижаться к груди. Свеча потухла, когда он выдохнул, погружая каюту в убаюкивающую темноту.
– Знаю, у вас не так, – зашептала Айви, боясь спугнуть ночь. – Но у нас нормально спать рядом сразу после душесвязания. Близость до свадьбы запрещена, но вот просто быть рядом – почему нет?
– И что, ваши мужчины спокойно терпят рядом голую девушку, которую… хотят?
– Уже начинаю сомневаться. Мне так рассказывали, когда готовили к душесочетанию, но… кто его знает, что там происходит.
– Дай угадаю, за секс до свадьбы вас казнят?
– Вообще-то да.
Джек привстал, чтобы показать ей недовольное лицо. Айви толкнула его в грудь, заставляя лечь обратно.
– У вас за все казнят?
– На мне висит сотня нарушений. И это только за последние три года. Так что – нет.
Джек рассмеялся, оплетая душу теплом.
– Знаю, ты не можешь ощущать то, что чувствую я, но… – Она зажмурилась, боясь реакции, не зная, как верно сформулировать мысль. – После душесвязания мы проводим каждую ночь со своим партнером. Нам важны эти объятия, быть рядом, ведь так мы ощущаем себя в безопасности. Теперь, когда я перестала тебя боятся, когда касаюсь… я…
Айви все же замолчала, радуясь, что в темноте не видно красные щеки. Джек был прав: она легкая мишень, ведь сама выдает все крючки, на которые ее можно поймать. Но ей так хотелось верить ему, морской богине, которая выбрала для нее именно Джека, что она не могла замолчать, когда стоило бы.
– Мне тоже спокойнее, когда ты рядом, – тихо сказал Джек. – И прости. Я правда не ожидал, что Чак решится.
Айви не ответила. Провела по голой груди Джека, позволяя магии утащить на дно спокойствия. Она и сама не заметила, как дикое желание, что оплетало, едва она только связала душу, переросло в такое тепло.
– Спи. Больше он тебя не тронет.
Айви улыбнулась. И сумела уснуть.
Джек присвистнул, когда все же заставил Чака убрать полотенце, ставшее алым, от раны на щеке. Было раннее утро, солнце нежно освещало палубу, игралось в мерцающей воде, готовясь к новому жаркому дню. И беспощадно жарило рваную дыру на лице пирата.
За ночь они сбились с курса, ведь Чак слишком долго страдал от боли и не мог управлять кораблем, который мирно дрейфовал абсолютно не туда, куда нужно. Джека это не расстроило, напротив он с истинным наслаждением поцокал, наблюдая, как Чак охал от боли, морщился, а корочка крови отвалилась от движений, вновь открывая кровотечение.