Затворник
Шрифт:
– На учителя не похоже. Так что?..
– Заметил Коршун.
– Теперь ясно!
– вдруг, словно после раздумья, сказал Молний - спешимся, друзья!
Молний слез с коня. За ним спешились Рассветник, Клинок, Коршун, и - по примеру всех - Пила. Молний передал поводья Клинку и вышел вперед.
Во главу отряда выехал всадник, ни одеждой, ни статью не выделявшийся среди других, разве что был чуть повыше. Обветренное худощавое лицо покрывала темно-русая борода. Правый глаз заметно косил к середине. Следом выехал приземистый широкоплечий бородач лет чуть за сорок. Одет этот был намного богаче, и вороной жеребец под ним был
– Здравствуй, светлый князь! Видно, Вечное Небо за нас, если ты в такой недобрый час с нами!- сказал Молний.
"Князь!" - удивился Пила - "Кто же это есть? Про здешнего, миротворского князя, говорили что он ушел на восход, а этот едет с полуденной стороны - значит, из Стреженска? Это сам великий князь, что ли? Пришел все-таки брату на помощь? Тогда почему с ним людей так мало?"
– Здравствуй, Молний! Ты, и твой учитель и братья - вот, кого Небо послало на помощь нашей земле!
– ответил между тем непонятный князь. Он спешился, и обнял богатыря, с которым оказался почти одного роста, хотя и поуже в плечах.
"Точно, это великий стреженский князь!
– подумал Пила - Рассказывали же, что когда их учитель пришел убивать Затворника, то Молний с ним был, тогда они, наверно, и познакомились"
– Здравствуйте, друзья!
– Сказал спутникам Пилы незнакомец - Рассветник! Клинок! О, Коршун, и ты здесь! Ты что, от Льва ушел, теперь здесь ищешь службы?
– Куда мои братья, туда и я.
– сказал Коршун - Тебе, светлый князь, я кланяюсь, а еду не разбойничать, и служить не своему кошельку! Я еду защищать ратайскую землю и природного государя!
– Добро!
– сказал князь - И мы за тем же едем. Я как от вашего учителя получил слово с Козлом, так в два дня собрался, спустился на плотах до Пятиградья, а оттуда уже сюда посуху. А вы как здесь очутились?
– Мы с Новой Дубравы едем.
– сказал Молний, а туда попали - кто откуда. Вон, товарищ наш новый - показал он на Пилу - он тамошний уроженец, а тоже с нами поехал. И у тебя, смотрю, дружинников прибавилось?
– Это точно.
– ответил князь - С Засемьдырска нас выехало сорок - я, двадцать моих дружинников, да двадцать тамошних людей. Другие к нам присоединились потом, кто в Пятиградье, кто в Верхнесольске. Теперь нас - считая с вами - сто двадцать!
"Вот это кто!
– догадался Пила - Из Засемьдырья! Это князь Смирнонрав!"
Это был третий сын Светлого, правитель далекой глухой засемьдырской земли, князь Смирнонрав - младший брат князей Льва и Мудрого.
2.4 ВЬЮГА
Красные зори загорались на восходе снова и снова, и Мудрый вел войско им навстречу. Навстречу великой битве и великой крови.
Вороны почти с самого Каяло-Брежицка кружили над полками, и криками созывали товарищей - кто бы и куда не ехал большим поездом в этих полях, вороны летели следом, подбирали объедки, кости и павшую скотину. А большую войну с уймищами теплого свежего мяса они, похоже, чувствовали нутром. Тогда вороны слетались неведомо с каких далей, и готовы были днями напролет кружится по небу в ожидании, превозмогая усталость и голод. Предстоящее пиршество с лихвой вознаграждало их терпение!
Чуть после подтянулись
От Каяло-Брежицка до Каили было шесть обычных дней пути. Однако Мудрый, выходя из города, послал каильскому воеводе гонца с известием - ждать его к вечеру следующего дня. Войско шло скоро, как это повелось в степных войнах. Ни пехоты, ни тележных обозов не было. Весь невеликий запас простые воины везли за седлом, а князь, его ближняя дружина и большие бояре - на вьючных лошадях. Отроки и слуги гнали рядом с ними оседланных боевых коней.
Князь вел за собой без малого семь тысяч всадников. Сам он, и двести его дружинников скакали во главе войска под огромным красно-золотым знаменем. За ними следовали каяло-брежицкие бояре - больших и мелких, вместе со слугами и хлопьями полторы тысячи. Дальше - примерно столько же вооруженных граждан Струга-Миротворова. Потом двигалось ополчение двадцати пригородов Каяло-Брежицка - еще тысяча с лишним человек. Завершали конный поезд пятьсот ыкан из кочевий, оставшихся верными Мудрому, и тысяча двести воинов из Подлесья - северной окраины удела. Привели на сбор их сразу три воеводы - большой боярин Секач и двое сыновей Зубра. Еще полтысячи тунганцев, разделенные на сотни и полусотни, охраняли войско в передовых отрядах, по сторонам и сзади.
Собираясь в поход, Мудрый оставил управлять городом, и если потребуется - оборонять его от ыкан, княгиню Стройну. Когда он объявил об этом на последнем перед походом совещании, то по местам бояр и дружины пробежал недовольный полушепот. Бывало раньше, что князья, отлучаясь по каким-то делам, оставляли правительницей мать. Но только мать - не жену!
– Светлый князь!
– крикнул с места Крепкий, молодой человек из старшей дружины - Нет такого обычая, ставить над городом женщину! А в войну - тем более! Что женщина в войне понимает! Кто ей будет подчиняться!
– Мое слово - за меня править Стругом и всей страной остается Стройна!
– сказал Мудрый - А кто откажется ей подчиниться, тот и мне враг!
– Успокойся, Крепкий!
– сказал тому сидевший рядом боярин Мореход, прозванный так, за то, что из своих сорока с лишним лет половину ходил по Синему Морю - Княгиня Стройна умом и твердостью не хуже никого из нас, а то и лучше! Князь хорошо решил!
Погудели чуть-чуть, и согласились с Мудрым.
– Спасибо за честь, светлый князь.
– сказала Стройна - Позволь мне взять в помощь Секиру.
Секира поднялся с места. Брат княгини вместе с ней приехал из Каили, и князь принял его в ближнюю дружину. Секира был одного роста с сестрой, по виду - и одних годов, хотя родилась Стройна почти на десять лет позже. Черты его лица были по-женски тонкими, но глядел боярин сурово, и когда говорил, то голос его всегда звучал твердо.
– Окажи честь, князь!
– сказал Секира.
– Окажу, но другую.
– ответил Мудрый шурину - Будешь у меня в поле ближним товарищем, советником и воеводой. Там ты мне пригодишься.