Затянутость во времени. Документальная повесть о событиях второй чеченской кампании
Шрифт:
– Денис, а что делать, если нас атакуют?
– Выполнять мои приказы. А вообще закон разведчиков такой: «Не вижу – не стреляю». Если никого не видишь – лежи себе, затаись, наблюдай и слушай. Увидел кого – прицелься и бей.
– Только не по своим, – мрачно добавил Связь.
– Ну что я вообще….
– Ладно-ладно. Трухнул мужик, но ничего, еще притрется, обстреляется.
Снова потянулись минуты ожидания.
– Связь, что там слышно?
– Ничего особенного. Карась уже охрип нас вызывать, больше ничего не слышно.
Время шло, солнце приближалось к горизонту. Разведчики ждали, меняли позы, то на животе полежат, то на боку, то сидя, опершись о дерево. Наблюдали каждый свой сектор и ждали, что неизвестно откуда кто-нибудь появится.
И появился.
Денис увидел, что прямо на них, уже метрах в двадцати, идет человек, вооруженный, перепоясанный крест-накрест пулеметными лентами. За ним показались еще и еще люди. Все серьезно вооружены и идут грамотной колонной.
– Серега, кто это?
Шемяков мягко перекатился за ствол и также удивленно уставился на приближающихся.
Первой мыслью была – спецназ. Но нет – лица все заросшие, черные. Соседи? Нет, кое-где мелькали спортивные костюмы. Они все ближе. Передний идет прямиком на Серегу и в упор не замечает ничего вокруг.
Серега через плечо оглянулся на Святого. Денис показал ему один палец, тот кивнул. Это означало, что Шемяков должен взять на себя первого. Да остальных ему и не было видно, зато прекрасно видно Святому и Связи. Новые и новые фигуры появлялись из-за бугра, со стороны, где их должны прикрывать Прист с Пашкой.
Колонна все ближе. Пять метров отделяет впередиидущего от Шемякова. Четыре. …Три.… Тут он вдруг замер, глаза его округлились. Он заворожено смотрел на черную точку ствола автомата, в упор направленного на него. Денис это видел и ждал, когда Серега откроет огонь.
Серега нажал курок. Куски плоти брызнули в разные стороны. Пули разрывали грудь и живот, кромсали пулеметные ленты и пробивали насквозь гранаты, но человек стоял, не успев понять, что он уже мертв.
В ту же секунду подключились Святой и Связь. Косящими очередями они уложили всех идущих позади. Еще долю секунды спустя, послышался равномерный дробот пристовского ПКМ.
Лес оглушался шумом боя: крики раненых и грохот взрывов, автоматные очереди и перекрикивания солдат. Над всем непрекращающийся, планомерный стук пулемета.
Денис навскидку стрелял в замелькавшие повсюду фигуры. В один момент совсем низко над землей, в ветвях, он увидел голову с волосами пшеничного цвета. Он первое мгновение опешил – вдруг Прист. Но голова плюнула в его сторону струей свинца и пули застукали в дерево над его собственной головой. Николаев прицелился и нажал спусковой крючок. Голова дернулась, окрасилась темным цветом и застыла.
Бой ревел и грохотал. Азартно и ожесточенно и озверело дрались мужчины, не замечая вокруг ничего, кроме своего занятия. Звуки гулко разносились по лесным холмам.
Денису казалось, что это не кончится никогда. Он уже не лежал, а стоял, заслонившись деревом, и все смотрел. У его ног валялось все больше пустых магазинов. В какой-то миг грохот пальбы стих, и он услышал, как кто-то оттуда, с той стороны спрашивал: «Вы кто?»
– А вы кто? – прокричал он в ответ.
– Святой! Это духи! – громко закричал невидимый Прист и снова методично и азартно заработал пулемет.
В проеме ветвей, метрах в десяти, появилась фигура человека в защитной одежде. На нем было что-то вроде ветровки с надетым на голову капюшоном. Святой не успел даже прицелиться, как фигура, взмахнув рукой, исчезла. Возле Сереги грохнул взрыв гранаты, и он схватился за плечо. Ранен.
Сухо стрекотали автоматы, громыхали гранаты, гулкое эхом разносилось по сопкам. Николаев услышал хлопки выстрелов из подствольников «Суки, хорошо вооружены». Звуки раздавались со стороны Приста. Они хоть и не плохо там обустроились, но достать их вопрос только времени, так как у чичиков явное численное преимущество, да и вооружены они совсем не дедовскими карамультуками.
Денис рванул на подмогу. Но пробежать успел только метра три. Пули взрыли землю под ногами, взвизгнули над головой, а одна вырвала клок хэбэ под мышкой. Он замер под чахленькой осиной и услышал зычные голоса на чужом языке. Поэтому он понял, что это отдаваемые команды. «Сейчас откатятся назад, перегруппируются, затем охватят с двух-трех сторон и перещелкают, как в тире» – мысли неслись стремительно.
Тут он увидел, что чуть левее, из-за своего бугорка, выскочил и побежал Прист, следом бежал сломя голову Пашка. Не оглядываясь, в одном стремительном рывке, они неслись к спасательному укрытию. Только Прист бежал как-то тяжеловато, будто припадая сразу на обе ноги. Все это Денис заметил краем глаза. Все внимание он переключил на зеленку за их спиной, чтобы по шевелению или вспышке выстрела определить врага и прикрывать друзей.
Первым до спасательного куста в небольшой ямке добежал Прист и с разбегу плюхнулся наземь. Пашке оставалось сделать 2—3 шага, как вдруг ясно и отчетливо бахнул винтовочный выстрел. Вспышки Святой, как ни старался, не видел, но видел боковым зрением, как у Пашки подломилась набок голова, руки и ноги обмякли, и он тряпичной куклой упал и перекатился к подножию куста.
Денис на мгновение потерял контроль над собой. С диким криком он выпустил весь магазин по коварной зеленке, потом, не пригибаясь, бросился к ребятам.
Серега Прибылов лежал на животе, уронив голову на руки, сжимавшие еще горячий пулемет, и тяжело дышал. На спине у него было несколько пятен крови. Пашка лежал на спине. Пуля разрезала сбоку шею, зацепив сонную артерию. Кровь из раны хлестала маленьким фонтаном, но он был еще жив.
– Святой! Что там с Пашкой? – едва расцепив сжатые от боли зубы, спросил Прист.
– Пашка, похоже, не жилец. Ты как? Чем тебя? – вид крови, осознание невозможности исправить уже случившееся, подействовало на Дениса отрезвляюще. Вернулись хладнокровие и способность соображать.