Завещание инора Бринкерхофа
Шрифт:
– На инора Брайнера надеетесь?
– Мне вот что интересно, - вместо ответа на ехидный вопрос сказал муж.
– Хайнрих-старший не может не понимать, что в случае брака с вашей дочерью жизнь его сына, как я понимаю, единственного, оказывается тоже под угрозой, но не только не выступает против этой затеи, но и всячески ее поддерживает.
– Я тоже об этом думал, - согласился папа.
– Ведь ему проще было бы нас сдать и получить деньги. А сыну, если сильно переживать будет, подлить чего-нибудь. И еще он очень злился, когда узнал, что Клаус использовал
– Возможно, он не хотел, чтобы догадывались о его связи с орками?
– предположил Рихард, но как-то совсем неуверенно.
– Инор Брайнер, - укоризненно сказал папа, - вы сами-то в это верите?
– Нет, пожалуй, - смутился Рихард.
– Инор Бринкерхоф, а сколько лет должно быть сейчас вашему деду? Возможно, он уже умер, и мы зря сейчас волнуемся.
– Вы не поняли, Рихард, - обреченно сказал отец.
– Орки уничтожают всех, в ком смешана магия и шаманство. Умер мой дед или нет, значения не имеет - степи уже оповещены о том, что такие люди есть, и на нас идет охота.
Рик молча прижал меня к себе, как будто боялся потерять меня прямо сейчас. Но я почему-то не испугалась. Папины слова казались страшными, но что-то в них было не так. Ведь я сегодня слышала голос, но никакой угрозы он не нес, напротив, стремился помочь. И внутри меня росла уверенность в том, что мой прадед не имеет отношения к смерти бабушки. Помогать столько лет, чтобы потом вот так хладнокровно уничтожить? Да и что ему мешало убить меня вместе с ней? Ведь тогда я тоже слышала, а значит была уязвима.
Глава 29
Папа стоял насмерть и не собирался рассказывать, кому именно он продал книги из дедова кабинета, и продал ли вообще. Но мы на его ответе не очень и настаивали, так как на роль покупателя у нас был вполне конкретный подозреваемый - инор Хайнрих. Только его, на мой взгляд, мог прикрывать с таким пылом мой родитель. Впрочем, на фоне того, что мы сегодня узнали, пропажа эта казалась настолько мелким и незначительным фактом, что и не заслуживала особого внимания. Намного больший интерес представляло то, куда делись бабушкины книги из лаборатории, доступа к которой ни у кого не было. Но здесь папа тоже был в полнейшем недоумении и, похоже, непритворном.
Мама пришла, когда мы уже собрались уходить, и заявила, что без обеда она нас не отпустит. Последнее время я несколько опасалась есть или пить что-нибудь у родителей, поэтому попробовала отказаться. Папа тут же меня поддержал, сказав, что мы очень торопимся, а дилижанс ждать не будет.
– Поедут на следующем, - возразила мама.
– А я хоть с зятем познакомлюсь
– Да что с ним знакомиться?
– проворчал папа, весьма недовольный таким поворотом.
– Сегодня он есть, а завтра его уже не будет. К чему эти лишние знакомства? А Клауса ты и так знаешь.
– Папа!
– возмущенно воскликнула я.
– Я тебе уже неоднократно говорила, что не собираюсь разводиться с Рихардом.
– И это после всего, что я вам рассказал?
–
– Глупость твоя меня просто поражает. Клаус - твоя единственная надежда. Да тебе Богиню молить нужно, чтобы он не передумал! И Рихард мне кажется человеком, которому твое будущее небезразлично. Ты хоть на миг задумалась о том, что можешь умереть?
– Знаешь, папа, - зло сказала я, - если у меня будет выбор между смертью и Клаусом, смерть мне кажется предпочтительней.
– Марта, ну хоть ты ей скажи!
– апеллировал папа к маме.
– Клаус не кажется мне таким уж ужасным, - неуверенно сказала она.
– Вот видишь, Ивонна, - победоносно усмехнулся папа.
– Твоя мама со мной совершенно согласна.
– Да нет, я говорю о том, что мне непонятно, почему ты так его боишься, - пояснила мама.
– Не станет же он убивать Иви только потому, что она вышла замуж за другого.
– О Богиня, я окружен идиотами, - схватился за голову папа.
– Можешь пройти прогуляться, - обиженно предложила мама.
– Там найдешь себе более подходящую по уму компанию, а я пока покормлю детей.
Возмущению папы не было предела - мамин демарш он воспринял как кровное оскорбление. Он даже говорить ничего не стал, окинул нас пренебрежительным взглядом, чтобы донести до нас, насколько мы стоим ниже его в плане разума, и ушел, не забыв громко хлопнуть дверью. Дверь осталась безучастна к чужим страданиям, ей приходилось выдерживать и не такое обращение.
– Пойдемте, - ласково сказала мама.
– Стол уже накрыли. И я действительно хочу узнать поближе человека, которого выбрала моя старшая дочь.
И мы решили задержаться еще совсем ненадолго. Ведь обижать маму не хотелось. К тому же, я была рада, что она искренне хочет познакомиться с Рихардом, и очень похоже на то, что мой муж ей нравится. Она подкидывала вопросы из разных сторон жизни и удовлетворенно кивала, слушая ответы. Беседа наша была в самом разгаре, когда вернулся папа. Он скривился так, как будто его заставили выпить уксуса.
– Марта, они уже пообедали, зачем ты продолжаешь их удерживать?
– Инор Бринкерхоф, мы уже уходим, - Рихард легко подскочил и подал мне руку.
– Надеюсь, больше вас в этом доме не увижу, - ядовито сказал папа.
– Отто, зачем ты так?
– расстроенно сказала мама.
– Рихард, не слушайте его, вам всегда здесь будут рады.
Я поцеловала маму в теплую щеку, окунувшись в памятный запах легких цветочных духов, поблагодарила ее за прекрасный обед, и мы с Рихардом ушли, подгоняемые папиной напутственной речью, который решил-таки проводить нас до дилижанса, чтобы убедиться, что мы уехали и ничего больше здесь устраивать не планируем. Общество его отнюдь не было приятным, так как все разговоры он пытался сводить к Клаусу Хайнриху. Ему не мешало даже присутствие наших охранников. Такая настойчивость была бы хороша, если бы направлялась на более подходящие цели, так что мы вздохнули с облегчением, когда наконец папа нас покинул.