Завещание
Шрифт:
– И потому также сказали неправду в самом начале разговора, – продолжила Мэй. – Моя сестра заявила, будто нам не нужен детектив, но это не так. Вам придется найти аргументы, которые позволят надавить на мисс Карн. Причем аргументы более веские, чем угроза оспорить завещание в суде.
– Понятно. – Вульф поморщился. – Терпеть не могу споров по поводу наследства покойников. Они всегда такие некрасивые.
– Пока нет, – возразила Джун. – Этот спор станет таким, если Дэйзи и та женщина доведут дело до суда, однако в нашем поведении ничего некрасивого нет. Что плохого в стремлении избежать отвратительного скандала, убедив женщину, что три или четыре миллиона долларов из состояния нашего брата – это все, что ей положено? Если ее алчность и упрямство делают процесс убеждения трудным и дорогостоящим…
– И даже если наши намерения не слишком красивы, – перебила ее Мэй, – это все равно должно быть сделано. Ну что же, мистер Вульф, кажется, мы рассказали все, что вам нужно знать. Вы беретесь помочь?
Взгляд Вульфа поднялся к настенным часам. Я ему сочувствовал. Он был не в восторге от дела, но отказаться не мог. Более того, он никогда не допускал, чтобы хоть что-то мешало ему проводить в оранжерее положенные четыре часа в день – с девяти до одиннадцати утром и с четырех до шести после обеда, а между тем на циферблате было без пяти минут четыре. Он посмотрел на меня, скривился в ответ на мою ухмылку и опять глянул на часы.
Затем поднялся из кресла со всей быстротой, на которую был способен.
– Я берусь, – объявил он ворчливым тоном. – А теперь, если позволите, у меня назначена встреча на четыре часа…
– Знаю! – воскликнула Сара Данн. – Вы идете к своим орхидеям. Мне бы очень хотелось увидеть их…
– В другой раз, мисс Данн. Сейчас я не в настроении. К кому мне обращаться с вопросами или результатами? К вам, миссис Данн? Или к мистеру Прескотту?
– К кому пожелаете. Или к обоим.
Джун тоже поднялась со своего места.
– Тогда к обоим. Запиши имена и адреса, Арчи.
Я так и сделал, занеся в блокнот домашние и рабочие координаты Прескотта, адрес резиденции Хоторнов на Шестьдесят седьмой улице, где они все жили в настоящее время, и, что не менее важно, адрес квартиры Наоми Карн на Парк-авеню. Посетители двинулись в прихожую, и я оставил их на попечении Фрица, успев заметить, что Штауффер услужливо пристроился сбоку от Эйприл Хоторн. Мэй последней покинула кабинет, так как задержалась, чтобы перемолвиться о чем-то с Вульфом, о чем – я не расслышал. Наконец входная дверь захлопнулась, и по пути на кухню в кабинет заглянул Фриц.
– Уф! – выдохнул Вульф.
– Да уж, – согласился я. – Но при всем том они не стервятники. Я решил жениться на Эйприл. А чуть погодя разведусь с ней и женюсь на ее секретарше-блондиночке…
– Избавь меня. К черту все это! Ладно, у тебя есть два часа…
– Конечно. – Я изобразил радость, которой не испытывал. – Давайте я сам скажу все за вас. Мне нужно привезти сюда мисс Карн к шести часам. Или на несколько минут раньше, чтобы вам не пришлось ждать.
Он кивнул:
– Скажем, без десяти шесть.
Было слишком жарко, чтобы запустить в него чем-нибудь. Пришлось удовольствоваться кислой ухмылкой, после чего я выбрался на улицу, добрел до переулка, где был припаркован родстер, залез в него и отправился в путь.
Глава третья
По моим прикидкам, на своем веку – по работе и вне ее – я имел дело не менее чем с сотней куколок. И потому был практически уверен, что мой визит к Наоми Карн в пятом часу вечера просто добавит единицу к той цифре. Но я заблуждался.
В дом на Парк-авеню неподалеку от Семьдесят четвертой улицы меня допустили после того, как я назвался посланником мистера Прескотта. Горничная провела меня по просторному шикарному холлу квартиры на двенадцатом этаже и впустила в прохладную комнату, где царил полумрак и мебель пряталась под стильными летними чехлами. Как только я приблизился к женщине, стоящей возле пианино, и всмотрелся в ее лицо, то сразу понял, как сильно я заблуждался.
Она улыбнулась. Я бы не сказал, что она улыбнулась мне, нет. Она просто улыбнулась.
– Мистер Гудвин? С поручением от мистера Прескотта?
– Именно так, мисс Карн.
– Пожалуй, не стоило вас впускать. Только я не люблю так поступать, считаю это снобизмом.
– Почему вам не стоило меня впускать?
– Потому что, если вас послал мистер Прескотт, то вы пришли запугивать меня. Не так ли?
– Запугивать в связи с чем?
– О, да перестаньте. – Она опять улыбнулась.
Я подождал секунду, понял, что Наоми Карн не собирается ничего объяснять, и сказал:
– На самом деле меня послал не Прескотт, а Ниро Вульф. Сестры Ноэла Хоторна наняли его, чтобы обсудить с вами завещание их брата.
– Ниро Вульф? Тот детектив?
– Он самый.
– Как интересно! Когда же он намерен посетить меня?
– Он никогда никого не посещает. Ему не нравятся передвижения. Вульф издал закон о том, что любая попытка вытащить его из дома является уголовным преступлением. По собственной воле дом он покидает только изредка, причем по работе – никогда. Он нанял меня для того, чтобы я мотался по городу и приглашал людей к нему.
Ее брови взлетели кверху:
– То есть вы приехали пригласить меня?
– Точно. Но никакой спешки, не волнуйтесь. Сейчас всего половина пятого, а Вульф ожидает вас не раньше чем без десяти шесть.
Она качнула головой:
– Какая жалость! Было бы интересно поговорить с Ниро Вульфом.
– Так поезжайте и поговорите.
– Нет.
Это было сказано твердо. Более того, ничего тверже этого «нет» я никогда еще не слыхал.
Я посмотрел на нее внимательно. Ни единого намека на куколку. Наоми Карн была для меня чем-то новым. Не уродина и не красавица. Скорее темноволосая, чем блондинка, но и брюнеткой ее не назовешь. Ни одна из ее черт не дотягивала до разряда звездных, но почему-то черты эти не замечаешь, а видишь только ее саму. Должен признаться, что, обменявшись с ней несколькими фразами, я приуныл.