Завещаю вам жизнь.
Шрифт:
— Мундир тебе тоже идет, — сказал Рипитш. — И сшит словно на тебя.
— Старались! засмеялся Клаус. Он подождал, пока хозяин умоется.
— Послушай, товарищ, — спросил Клаус, — у тебя нет знакомого шофера?
— Шоферов я многих знаю... А зачем?
— Передатчик у тебя где?
— Здесь, в доме. В подвале зарыт.
— Не стоит выходить в эфир из дому. Понимаешь? Могут засечь. Лучше раздобыть машину и выехать куда-нибудь.
— А! — сказал Рипитш. — Но зачем же шофер? Разве мой грузовичок не подойдет?
—
— Разжился в прошлом году. Купил рухлядь у одного спекулянта.
— Это больше, чем я ожидал, — признался Клаус. — Это просто здорово, товарищ!
— Ты не представляешь, как я рад, что смогу наконец хоть чем-то насолить этой свинье Гитлеру! — сказал Рипитш. — Думаешь, я забыл, как штурмовики с нашим братом из Союза красных фронтовиков расправлялись? Ничего я не забыл! И эту войну я им не прощу! Не когда я не прощу! Будь уверен! Старик Рипитш еще на что то годен!
— Завтра днем, часа в три, выехать сможем?
– спросил Клаус.
— Когда надо будет, тогда и выедем!
– сказал Рипитш - Любой час назови! Дождались мы с Мартой - Ты не можешь понять этого, товарищ, не сердись! Но я не из тех, что могут сидеть и спокойно смотреть . А должен был сидеть и смотреть. И думал иногда, что так и помру, ничего не сделав... Спасибо. Спасибо, что не забыли про нас!..
На следующий день грузовичок Рипитша отъехал от лавочки, доверху нагруженный деревянной тарой.
— Далеко ли, герр Рипитш? — приподняв шляпу, осведомился сосед, молочный торговец Пельше.
— Хочу сдать ящики, — ответил Рипитш. — Проходу от них нет. Всю лавку загромоздили.
— Я свои каждую неделю сдаю, — важно сказал Пельше. — Вам бы тоже делать это регулярно.
— Да покупатели, черт возьми! — сказал Рипитш.
– Только соберешься, непременно кого-нибудь принесет». До свиданья, герр Пельше!
— Удачной поездки, герр Рипитш!..
На углу Аугсбургштрассе грузовичок остановил ефрейтор с синими глазами.
— Далеко едете, папаша? — спросил он. — До Вайсензее не подбросите?
— Садись! — сказал Рипитш.
К трем часам грузовичок выехал за город. Рипитш поглядел на Клауса:
— Тут справа будет лесочек. Место тихое обычно.
— Поглядим, — сдержанно ответил Клаус. — Съедете — делайте вид, что мотор забарахлил.
— С этой колымагой чего проще! — усмехнулся Рипитш.
Проселочная дорога выглядела заброшенной. Колеи доверху завалило жухлыми листьями.
Проехав метров шестьсот, Рипитш остановил машину-
— Пожалуй, тут лучше всего.
— А куда выведет эта дорога?
— Если пересечь лесок — на Потсдамское шоссе.
— Имейте в виду, что путь мы держали именно туда
— Конечно!
Помогите мне вытащить батареи и рацию. Только быстро.
Рипитш залез в кузов, вытащил из-под ящиков чемодан с рацией, потом завернутые в листы толя сухие батареи. Передал Клаусу. Тот отнес аппаратуру и питание в кабину машины.
— Антенну выкинем позже, - сказал Клаус.
– Поднимайте капот, Рипитш, и ковыряйтесь в моторе. Забравшись в кабину, Клаус открыл чемодан, присоединил провода батарей к поблескивающим клеммам, установил регулятор на шкале «прием», покрутил ручку на стройки и с удовлетворением услышал, что в наушниках загремела музыка. Рипитш поднял голову.
Клаус убавил звук и помахал Рипитшу: понял, все в порядке.
Потом он вообще выключил передатчик, проверил, на месте ли блокнот с подготовленной прошлой ночью телеграммой, и взглянул на часы. Было три часа десять минут.
Клаус вылез из кабины, подсоединил к передатчику моток тонкой проволоки, огляделся. Метрах в четырех от грузовика стоял кряжистый бук. Привязав к свободному концу проволоки свинцовую гирьку, Клаус зашвырнул его на торчащий высоко над головой сук.
— Если кто-нибудь появится, оборви проволоку, товарищ! — сказал он Рипитшу. — Смотай и отшвырни в кусты- А сам — за руль. Рипитш кивнул. Слышно было, как шуршат, трутся друг о друга уцелевшие ветки деревьев.
По шоссе с шумом проносились машины -Клауc снова забрался в кабину. Положил слева от рации листок с текстом телеграммы
И ровно в три часа пятнадцать начал работать ключом.
Передача заняла всего две минуты пятнадцать секунд. Потом Клаус перешел на прием.
Ответ пришел через четыре минуты.
Клаус спрятал записанную телеграмму в карман, порвал и сжег переданный текст, затем отсоединил рацию от батарей, закрыл чемодан и открыл дверцу.
— Помоги, товарищ!
Рипитш захлопнул капот, подбежал к кабине, принял аппаратуру.
— Неси в лес, — приказал Клаус.
Рипитш растерялся:
— В лес? Зачем?
— Быстрей! — приказал Клаус. — Рация больше не понадобится. Ее надо бросить. Оторви провод!
— Бросить? После одного сеанса?!
— Так надо, товарищ! Не волнуйся, все правильно. Скорей!
Он взял у Рипитша батареи и зашагал прочь от дороги. Рипитш, помедлив, пошел следом.
— Ты уверен, что рация не нужна? — тревожно спросил он, догнав Клауса. — Послушай, как же так?!
Клаус устало улыбнулся:
— Я выполняю приказ, товарищ.
Он заметил густые кусты, швырнул туда батареи.
— Давай! — сказал он Рипитшу.
Рипитш не мог решиться.
Клаус взял у него чемодан и тоже кинул в кусты.
— Вот так! — сказал Клаус. — А теперь быстро отсюда! И выезжай на кольцевую. Если остановят, спросят насчет меня, ответишь, что подобрал на дороге, везешь по моей просьбе в город.
— Ладно, — угрюмо оглядываясь на кусты, сказал Рипитш. Ладно уж, поехали ...
Но их никто не остановил. Рипитш благополучно сдал ящики и к пяти часам вечера они с Клаусом вернулись на Аугсбургштрассе.