Завоеванная инопланетным воином
Шрифт:
После Лас-Вегаса они снова оказались в пустыне. Она простиралась во все стороны, и казалось, что все пути вели к далеким горам с голубоватым оттенком. Поток машин поредел, но не настолько, чтобы успокоить нервы Зои. Она неоднократно ловила себя на том, что высматривает в зеркалах клишированные черные внедорожники, ожидая, что из них выскочат правительственные агенты в черных костюмах и галстуках, накинут мешок на голову Рендаша, а ей сотрут память каким-нибудь высокотехнологичным устройством.
Они сделали свою первую остановку для отдыха после часа езды.
На юге по небу пронеслись три летательных аппарата, из-за расстояния превратившиеся в крошечные точки. Ее тревога усилилась, сдавив грудь.
Люди постоянно летают на вертолетах. Это ерунда.
Но что, если это те же самые люди, которые искали Рена?
Зои вернулась к машине, открыла дверцу и достала свой дорожный атлас. Она листала страницы, пока не нашла их текущее местоположение. Используя маленькую масштабную линейку и свои пальцы, она измерила расстояние до того места, где нашла Рендаша, останавливаясь, чтобы подуть теплым воздухом на озябшие руки, пока переворачивала страницы от Невады до Калифорнии.
Она знала, что ее оценка была неточной, но они были где-то примерно в ста пятидесяти милях от остановки для отдыха, где он забрался в ее машину. Действительно ли зона поиска так сильно увеличилась со вчерашнего вечера? Это казалось маловероятным, но она не могла избавиться от ноющего страха, что они каким-то образом узнали, что Рен был с ней. Должна ли она была сказать полицейскому, что направляется в другое место?
Впервые она была рада, что Рен уничтожил ее телефон. В Интернете постоянно появлялись истории о том, как правительство и преступники взламывают телефоны, получают доступ к данным и отслеживают их с помощью GPS.
— Я здесь, — прошептал Рендаш у нее за спиной, заставив подпрыгнуть.
— Тьфу! Я никогда к этому не привыкну, — прошептала Зои в ответ. Она отошла от машины, проверила, нет ли посторонних, и открыла заднюю дверь. Прикосновение его невидимого тела, когда он проходил мимо нее, было в равной степени жутким и возбуждающим.
Машина закачалась, принимая на себя его вес. Выдержат ли амортизаторы его вес на протяжении всех этих неисчислимых миль?
Какого черта из всех проблем я беспокоюсь об амортизаторах?
Зои бросила карту ему на колени, захлопнула дверцу и поспешила на водительское сиденье. Она завела машину и продолжила их путешествие.
Час спустя они пересекли северо-западную часть Аризоны, где местность стала явно более каменистой, и еще через сорок минут пересекли границу Юты.
Они останавливались еще дважды — один раз заправиться и поесть, а другой раз размять ноги и пописать. Рендаш не рисковал и становился невидимым до того, как она въезжала на парковку, и она сунула свою сумочку на
Каждый раз, когда они останавливались, она ожидала, что он вернется со смытым с лица тональным кремом, но он продолжал носить его, несмотря на все жалобы.
По мере того, как они ехали по Юте, гористая местность, которая оставалась вдалеке на протяжении большей части их поездки, неуклонно приближалась к дороге, большая ее часть была засыпана снегом. Количество снега только выросло, когда они свернули на I-70 и двинулись в горы. Во второй половине дня она включила обогреватель на полную мощность. С приближением вечера небо быстро начало тускнеть.
— Там, откуда ты родом, есть снег? — спросила Зои.
— Что такое снег?
Зои протянула руку в сторону, указывая на землю, раскинувшуюся вокруг них.
— Все это белое вещество. Зимой он падает с неба.
— Да. Но только в определенных местах. Большая часть моего родного мира слишком теплая для этого.
— Там, где я жила в Калифорнии, снега тоже нет, но в моем родном городе на Среднем Западе снега было много.
— Я был на нескольких планетах, где шел сильный снег. Он… — краем глаза она увидела, как он покачал головой, и больше ничего не сказал.
— Он что, Рен?
Он вздохнул.
— Он резко контрастирует со свежепролитой кровью.
— О, — она пожалела, что спросила, но не могла оставить все на такой тревожной ноте. — Мне нравился снег, когда я была маленькой. Мы с папой часами играли в нем, кидались снежками, строили крепости и снеговиков. К тому времени, как мы шли домой, пальцы на руках и ногах были такими холодными, что мы были уверены, что они отвалятся. Потом он готовил горячее какао, чтобы согреть нас, — она улыбнулась. — Он всегда добавлял мне побольше зефира.
— Ты говоришь о нем с большой нежностью в голосе.
— Да, — тихо сказала Зои.
— Это тот, к кому ты едешь, чтобы повидаться?
— Нет, я собиралась погостить у подруги, — ее пальцы крепче сжали руль, а в груди защемило. Так было всегда, когда она думала о своем отце. — Мой отец… умер, когда мне было десять. У него был рак.
— Это какая-то болезнь? — спросил Рен нехарактерно мягким голосом.
— Да. Мы поняли это недостаточно быстро. К тому времени, когда ему поставили диагноз, было уже слишком поздно.
Те последние несколько месяцев с ее отцом были одновременно лучшим и худшим временем в ее жизни. По крайней мере, то недолгое время, которое им оставалось провести вместе, имело значение. Теперь, когда она стала старше, то осознала, как трудно ему было. Он проявил невероятную силу воли, создавая для своей дочери счастливые воспоминания, несмотря на то что умирал. Слезы защипали ей глаза, но на этот раз она не позволила им пролиться.
Рен молчал. Она почти ожидала, что он начнет рассказывать о том, какими примитивными были люди, о том, что его народ, вероятно, вылечил все болезни, которые когда-то их поражали.