Завтра утром
Шрифт:
Никогда. НИКОГДА!
Он увидел свое отражение в зеркале заднего вида и заметил, как покраснели глаза. Дурацкие слезы.
Может, он все-таки глупая девчонка?
Быстро моргая, он переключил внимание на маленькое кладбище и развернулся. В свете задних фар виднелась глубокая яма, вырытая накануне, и он проехал по могилам матери, брата и дуры-сестры, нажал на тормоза и заглушил двигатель.
Времени мало. Рид поймет, в чем дело, как только найдет на кладбище Леблан тело Лироя Шевалье.
Надо работать быстро.
Движение
Затих рев двигателя.
Гроб перестало раскачивать.
У Никки застыли все мышцы.
Зудело каждое нервное окончание.
Она прекрасно понимала, что он привез ее на кладбище. Что через несколько минут или даже секунд он начнет закапывать ее живьем. Ее трясло. Нужно действовать. Но как?
Громкий скрежет и удар — похоже, открывается кузов грузовика. Вдруг гроб дернулся, шаркнул по полу — его выносили из грузовика.
Господи, помоги мне!
Может, позвать его? Умолять отпустить? Она знала, что это бесполезно, но надо что-то делать. Хоть что-нибудь.
Резкий стук.
— Эй, Никки, ты уже в сознании? — спросил выродок.
Она прикусила язык. Снова стук.
— Я знаю, что ты уже очнулась.
Нет… нет, ничего он не знает. И она ему не скажет, не издаст ни звука.
— Да чтоб тебя.
Гроб опять пришел в движение, и она расслышала приглушенный грохот колес, как у тележек в больницах. Они катились, катились по неровной почве… конечно, ее везли к яме, куда сбросят гроб, а потом закопают. Надо что-то делать!
Движение прекратилось.
Несомненно, он приехал к могиле. К ее могиле.
— Кто мог это сделать? — требовательно спросила Морисетт.
Рид, до смерти перепуганный из-за Никки, вспомнил, как уставился на окровавленный труп Лироя Шевалье. Они открыли гроб, и взгляду предстало голое израненное тело. Голову Шевалье едва не размозжили, на теле — десятки порезов, нанесенных острым ножом. Тут Рид понял, что Гробокопатель убил также Кэрол Лежиттель и ее детей. Двоих убил, одного тяжело ранил.
— Это сделал тот, кто люто его ненавидел. В припадке дикой ярости. Это не похоже на другие убийства, там смерть наступала не от серьезных ран… Нет, Шевалье забили до смерти, а потом изуродовали его тело. — Рид достаточно знал о серийных убийцах, чтобы понять, что Шевалье убил близкий ему человек, с которым он когда-то плохо обращался, который пылал ненавистью и жаждой мести. — Этот человек пришел в ярость от того, что Шевалье выпустили из тюрьмы, и теперь обвиняет в этом всех. Присяжных, судью и женщину, которая несколько лет назад чуть не провалила все дело, Никки Жилетт.
— И кто же это, елки-палки?
Буря чуть не сбивала с ног насквозь промокших полицейских, работавших на месте преступления, а Рид напряженно думал. Время уходит. Это чудовище где-то держит Никки.
— Кто-нибудь вроде Кена Стерна, брата Кэрол Лежиттель. Он ненавидел Шевалье, обещал убить его — а он бывший морской пехотинец и наверняка знал, как это сделать. Или вроде Стивена Лежиттеля, бывшего мужа и отца ее детей, которого оскорблял Шевалье, или Джоуи Лежиттеля, ее сына, который один остался в живых.
— Шевалье избил его и заставил сношаться с матерью, так? — Морисетт разглядывала раны. Она заметно содрогнулась при виде темно-красного запекшегося разреза на шее Шевалье.
Рид кивнул. Ледяные капли стекали за воротник.
— По словам Джоуи, да. А также с братом и сестрой. Эдакая садистская групповуха, и главным садистом был Шевалье.
— Он получил по заслугам, — буркнула Морисетт, отойдя от гроба. Команда Дайаны Мозес трудилась над местом преступления.
Клифф Зиберт закончил говорить по телефону.
— Я звонил в больницу. Шарлин Жилетт молчит. Она в шоке. Наш человек пытался побеседовать с нею, но она не может или не хочет произнести ни слова. Почти в кататонии. То, что она видела, чуть не свело ее с ума.
— Дерьмо. — Морисетт посмотрела на небо, щурясь от дождя.
Рид чувствовал, что жизнь Никки в его руках, но она медленно и необратимо уходит.
— А почему этого подонка похоронили одного? — спросила Морисетт, кивая на гроб.
— Опять же — не так, как других, — подумал вслух Рид. Секунды бежали, им овладевала паника. Куда, черт возьми, убийца дел Никки? — Пошлите по наряду на все городские кладбища, — велел он. Мозг лихорадочно работал. Он вспоминал суд двенадцатилетней давности. Холодный зал. Судья Рональд Жилетт величественно возвышается над участниками процесса. Присяжные увлеченно внимают обвинению. Где-то здесь разгадка… Убийца обманул его, сбил со следа, но он должен был… В небе сверкнула молния. И тут Рид понял. Словно сам Люцифер нашептал разгадку ему на ухо.
Вот в чем дело.
— Где похоронена Кэрол Лежиттель?
— Не знаю, — покачала головой Морисетт.
— Я знаю, — произнес Зиберт. — Я посмотрел в деле. Она с детьми лежит на кладбище Адаме — маленькое такое, на восток от города.
Этого Риду было достаточно.
— Поехали. — Он уже бежал под проливным дождем к «кадиллаку». — У нас мало времени.
Никки вся вспотела, сердце бешено колотилось. Надо найти способ выбраться отсюда. Толкать крышку бесполезно. Вот бы оружие… Что-нибудь, чем открыть гроб, но что? У нее ничего нет. Она голая.
Но ведь отец в одежде.
У нее едва не остановилось сердце. У Большого Рона должен быть заряженный пистолет, пристегнутый к лодыжке, если убийца не нашел его.
Никки воспряла духом. Добраться до пистолета, да еще быстро, казалось невозможным.
Но это единственный шанс.
И она его использует.
Снова послышались удары в крышку.
— Очнись, сука! — Голос звучал раздраженно. Он нервничает. Это хорошо.
Она скорее провалится в ад, чем издаст хотя бы звук. Скорее ее легкие истлеют, чем она доставит ему такое удовольствие.