Завтра утром
Шрифт:
— Я попрошу Никки позвонить.
— Спасибо. — Она направилась к редакции, а Рид занервничал еще сильнее. Он снова позвонил ей на сотовый, но там не отвечали. То же самое и на домашнем у Рональда Жилетта. Может, кто-то из ее родителей заболел и она повезла их в больницу… но это не объясняет, почему не работает ее мобильник. Если только аккумулятор не сел.
Он порылся в записной книжке и нашел номера телефонов ее брата и сестры. По дороге сначала позвонил Кайлу, который был, казалось, раздосадован тем, что его оторвали от телевизора, бормотавшего на заднем
— Я ничего не слышала про Никки с тех пор, как она меня подвела. В очередной раз. Я просила ее посидеть с ребенком, а она продинамила меня, как обычно. Вполне в ее стиле. Все, что интересует Никки, — это ее работа, а точнее, амбиции… Она хочет, черт побери, стать лучшим криминальным репортером города, и ей всегда непременно нужно быть на каких-нибудь совещаниях или еще где-то. А сейчас она идет по горячим следам Гробокопателя, прямо как летом, когда объявился еще какой-то серийный убийца. Говорю вам, если она будет продолжать в том же духе, доиграется до могилы. Господи, она настоящая… настоящая Никки!
Рид дождался, когда она закончит нудеть, и спросил:
— А как насчет ваших родителей? Вы говорили сегодня с матерью?
— Нет… с чего бы? — встревожилась она вдруг.
— Ваша мать оставила ей несколько сообщений. Она казалась озабоченной. А вам она, значит, не звонила?
— Очень странно, — сказала Лили, и все ее раздражение куда-то исчезло. — То есть обычно, если маме что-то нужно, она звонит мне. Никки убедила родителей, что слишком занята, и на нее они не полагаются. Но сегодня я весь день была дома, и мама не звонила. Ни разу.
У Рида напряглись мышцы.
— Вы уверены?
— Конечно. Но я немедленно перезвоню им.
— Хорошо. Звоните. Я уже звонил и оставил сообщение. Никто не отозвался.
— О господи, вы думаете, произошло что-то ужасное?
— Возможно, нет, — сказал он, хотя сейчас сам в это не верил.
— Я поеду к ним.
— Будет лучше, если вы останетесь на телефоне. Я вышлю наряд, — произнес он.
— Ну, раз вы так уверены…
— Совершенно. Я уже еду.
— Тогда попросите маму позвонить или сами мне позвоните, ладно?
— Хорошо. — Он дал отбой и утопил педаль газа, направляясь прямо к престижному району трехакровых владений, где после выхода на пенсию жил судья Рональд Жилетт. Машин почти не встречалось, на улицах было по-зимнему темно, сильный дождь хлестал по лобовому стеклу, отчего красные габаритные огни расплывались пятнами.
Он выехал на подъездную дорожку, и сердце у него ушло в пятки, когда он узнал машину, которую Никки взяла в прокате. Автомобиль стоял рядом с гаражом, дверь в который была распахнута, и при свете его фар можно было разглядеть две машины: подержанный «мерседес» и новехонький кабриолет «БМВ». Но и в доме, и в гараже было темно.
Окна прекрасного старого особняка не светились. Свет не горел даже на крыльце. Другие дома на этой улице были отделены заборами, изгородями, густыми зарослями и большими расстояниями.
Увиденное Риду не понравилось. Совсем. Он позвонил Морисетт на сотовый и объяснил, что произошло. Тут грянул гром и сверкнула молния.
— Господи, Рид, подожди, пока к тебе не приедут, — приказала Морисетт. — Это может быть ловушка. Шевалье знает, что мы на него охотимся.
— Я иду в дом.
— Ни в коем случае. Не делай этого. Мы будем через десять минут.
— Жду через пять. — Он отключился. Вопреки всему, чему его учили, он решил следовать интуиции. Очень возможно, что Никки там. И он собирался найти ее.
Когда он вошел, не засветилась сигнализация. В окно никто не выглянул. Ни единого звука не раздавалось в двухэтажном белом особняке с зелеными ставнями. Он прокрался через гараж и толчком распахнул дверь.
— Полиция! — закричал он. — Бросай оружие! Где-то далеко выла сирена, но внутри, в доме, было смертельно тихо. И темно.
С выпрыгивающим из груди сердцем он щелкнул выключателем. Прихожая внезапно осветилась. Никого. Ни звука. Рид сделал глубокий вдох и бесшумно двинулся вперед. Два шага до следующей двери. Он протянул руку и снова включил свет. Теперь осветилась кухня, и все равно не доносилось ни звука.
— Полиция! — вновь крикнул он. — Бросай оружие и ногой толкни его в кухню. Потом выходи, руки за голову, так, чтобы я видел!
И снова в ответ молчание, гудение отопительной системы, которая гнала воздух по трубам, и завывание ветра. Если Рид сейчас выйдет на свет, а убийца ждет за углом, он станет идеальной мишенью.
Надо подождать еще несколько минут.
— М-м-м…
Слабый стон прозвучал для него как взрыв. Он насторожился.
— Есть кто-нибудь?
Еще один приглушенный стон. Сирены прорезали ночь. Снаружи взвизгнули шины, и он услышал, как Морисетт выкрикивает указания.
Через мгновение она была уже рядом с ним.
— Мы окружили место, — заявила она. — Что, черт возьми, здесь происходит?
— Не знаю. Но здесь кто-то есть. — Он двинулся к приоткрытой двери, и почти тут же в прихожей показался Клифф Зиберт. — Прикрой меня.
— Ладно, — сказал Зиберт.
Рид перебежал через кухню и врос в стену рядом с открытой дверью.
— Полиция! — снова закричал он, и стон стал громче. Было похоже на женский голос. У него перехватило дыхание. — Никки! — закричал он, и ответом был все тот же стон.
— Не ходи туда! — предупредила Морисетт. — Я поставила снаружи человека, и он сообщил, что ничего не видит в окне. Жалюзи опущены.
Погано.
С пистолетом наготове Рид обогнул угол, ногой открыл дверь, так что та стукнулась о стену, и включил свет. Он застыл от ужаса при виде открывшейся картины и крикнул через плечо:
— Вызовите «скорую»! Нужны врачи. СРОЧНО!
На полу, связанная, с кляпом во рту, лежала хрупкая женщина, в которой Рид узнал Шарлин Жилетг. Ее глаза были расширены и полны страха, она дрожала и плакала, насколько позволял кляп. Вокруг нее растеклась темная загустевающая лужа крови.