Зай по имени Шерлок

Резников Леонид

– Петух, – лаконично заметил Шерлок Зай, присмотревшись к перу повнимательнее. – Обычный домашний петух.

– Вы так считаете? – нахмурился Листрейд, повертев в пальцах перо, затем бросил его на землю и медленно приблизился к норе, в отверстие которой он мог свободно войти не пригибаясь. – Эй, Лохматый, вы дома?

– Чего надо? – на пороге норы возник довольно крупный волк, гораздо крупнее, чем полицейские. Прислонившись плечом к срезу дыры, он нагло уставился на Листрейда и принялся ковырять острой косточкой в зубах. – Ну?

– Мы хотели бы осмотреть ваше жилище, – нисколько не

смутившись, заявил инспектор. – У следствия есть некоторые подозрения на ваш счет.

– Ха! А больше вам ничего не хотелось бы? Пр-роваливайте, пока целы! – Хрящ Лохматый сыто рыгнул и оскалился в довольной ухмылке.

– Угроза насилия? – уточнил Листрейд, спокойно глядя в глаза серому амбалу снизу вверх.

– Понимай, как знаешь, инспекторишка.

– В таком случае нам придется применить силу. Эй, вы, двое! – махнул он лапой волкам. – Взять его!

Волки бросили на землю Черепыха, чьи глаза настороженно выглядывали из панциря, пригнули головы, выставили передние лапы и синхронно, лапа в лапу пошли на Лохматого, но тот даже глазом не повел. А когда полицейские приблизились, он вдруг резко выбросил лапы, ловко сграбастал обоих за глотки и без видимого усилия швырнул в разные стороны.

– Ха, полиция! Вертел я вашу полицию! – расхохотался Лохматый прямо в морду Листрейду, продолжавшему невозмутимо взирать на Лохматого. – Ну, дальше что?

– Дальше? – спросил он, и вдруг бросился на Лохматого, вцепившись тому острыми зубищами прямо в нос.

– Ой-ей-ей! – взвыл Хрящ, пытаясь оторвать инспектора от себя, обеими лапами оттягивая того за хвост. – Бусти, больдно же! Дак дечестно!

– Гы-ы! – прорычал Листрейд, лишь сильнее стискивая зубы на носу волка. По-видимому, это самое «гы» должно было означать в устах инспектора нечто вроде «не отпущу» или что-нибудь подобное.

– Бусти! Ну, бусти же! – завертелся на месте Хрящ, и в этот момент Черепых, незаметно подобравшийся к нему, вытянул шею и цапнул своим острым клювом Лохматого за палец. – Ай! – Волк подпрыгнул на пару метров вверх и тут же угодил в лапы вовремя подоспевших полицейских. Те заученно опрокинули его на землю и скрутили.

– Дедавижу вас! Дедавижу! – гундосил Лохматый, ворочаясь в попытке скинуть с себя двух пристроившихся на его широкой спине волков.

Листрейд тем временем разжал зубы, сплюнул на землю и одарил презрительным взглядом поверженного Лохматого.

– Сопротивление представителям закона. Нанесение побоев. И еще вот это. – Инспектор наклонился, поднял с земли перо и повертел его в когтях перед погрызенным носом волка.

– Это не мое! Это мне подбросили! Не докажете! – забился Хрящ в лапах полицейских. Те насилу удерживали здоровенного волка, уж больно силен оказался Лохматый.

– Ах, подбросили?! – взбеленился Лисье, до того тихо стоявший в сторонке под деревом. – С-сволочь серая! Да я из-за тебя едва за решетку капитально не угодил! – Никто даже глазом не успел моргнуть, как Лисье, стиснув кулаки, подскочил к волку и со всего размаху саданул ему в здоровый глаз кулаком. – Вот тебе, получай!

Голова Лохматого дернулась, глаза закатились, из пасти вывалился красный язык, и волк затих. Его правый глаз быстро заплывал, сравниваясь в размерах с синяком на левом глазу, подбитым еще, судя по всему, Колобком. И в этот момент из пещеры донеслось беспокойное квохтание кур и звонкое «ку-ка-ре-ку» петуха.

– Вот тебе и «подбросили», – произнес Шерлок Зай, толкая для проверки лапой длинный язык лохматого. Хрящ даже не пошевелился. Видимо, действительно пребывал в полной отключке.

– Свяжите его покрепче, – приказал Листрейд. – Оставим его пока здесь и заберем на обратном пути. А сейчас – к медведю!

Берлога медведя Топтопыча располагалась в корнях огромного дуба, широко раскинувшего свои ветви. В тени его кроны больше не росло ни одного дерева или кустика, словно дуб, будучи категорически против этого и охраняя личное пространство, каким-то образом не допускал неудобного ему соседства. Но на самом деле проблема заключалась не столько в дереве, сколько в хозяине берлоги. Именно Топтопыч, отличавшийся особенной нетерпимостью к зеленым насаждениям, беспощадно выдирал и вытаптывал все подчистую, пресекая на корню попытки деревьев и кустарников прорости в пределах его владений. Это было непонятно и странно, но имело место быть. Кстати сказать, фамилию и имя медведя никто не знал, а за буйный нрав и привычку топотать, когда тот бывал крайне недоволен чем, он и получил прозвище Топтопыч. В Среднелесье он эмигрировал из каких-то дальних неведомых краев, выставил из берлоги прежнего ее владельца и с тех пор припеваючи жил в свое удовольствие, обирая малинники и разоряя ульи диких пчел, на что те неоднократно, хотя и без толку жаловались.

Листрейд первым приблизился к берлоге, ступая по-кошачьи, и застыл, размышляя, как поступить. Медведь – это вам не заяц и не волк. И даже не оба вместе взятые. Полицейские тем временем докатили до жерла берлоги Черепыха, прислонили его к корням дерева и теперь стояли, обмахиваясь лапами. Листрейд все медлил.

Мы с Шерлоком Заем и Лисье подошли к нему и все втроем уставились в проем, обрамленный толстыми корнями дуба и заполненный густой непроглядной чернотой. Из берлоги доносились какие-то странные тягучие чавкающие звуки, которые мне никак не удавалось распознать.

– В чем заминка, дорогой Листрейд? – полушепотом спросил Шерлок Зай.

– Да вот, пытаюсь разработать стратегию, – инспектор задумчиво растопырил когти на правой лапе. – Если его вытащить сюда, то есть вероятность не справиться с ним, особенно если он разъярится. Тогда придется уносить отсюда лапы. А в берлоге…

– Мне кажется, фактор внезапности будет нам на лапу, – подсказал Шерлок Зай инспектору. – Если мы всей толпой кинемся в берлогу, производя как можно больше шума, то медведя может обуять страх, и мы враз его скрутим.

– Вы уверены, коллега, что именно страх его обуяет? – уточнил Листрейд. – А не злость или слепая ярость?

– Он преступник, – Шерлок Зай ткнул чубуком трубки в сторону берлоги, – и он это знает. А любой преступник всегда чего-нибудь боится, особенно внезапного разоблачения.

– Вы уверены в этом? – Опасения Листрейда, разумеется, были вовсе не беспочвенны, так как столкновение с Лохматым совершенно не вязалось с логикой моего друга.

– Разумеется, нет! Но что нам еще остается?