Зелёный мозг
Шрифт:
Неожиданно над пространством чаши что-то резко щелкнуло. Дождь зеленых искр падал каскадом вокруг Маккая, где он лежал под ним. Он перекатился на бок, вытащил чэйген. Через отверстие двери для прыжка высовывалась рука Паленки с бичом. Он поднялся, чтобы нанести еще один удар по Калебанцу.
Маккай выпустил луч чэйгена по руке, когда двинулся бич. Рука и кнут зацепили дальний край чаши, вызвав еще один дождь искр.
Отверстие для прыжка мигнуло и исчезло.
Маккай согнулся, остатки искр все еще плясали на сетчатке глаза. Вот сейчас он вспомнил то, что пытался вспомнить, следя за экспериментом Тулука со сталью!
— Глаз С отключен.
Голос Фанни Мэ падал на лоб Маккая, казалось, что он проникает сразу в голову. Пропади все пропадом! Голос ее был очень слаб.
Медленно Маккай поднялся на ноги. Рука Паленки с хлыстом лежали на полу там, где упали, но он не обращал на них внимание.
Дождь искр!
Маккай почувствовал, как его охватили странные эмоции. Он чувствовал счастье и гнев, насыщенные безысходностью, словами и фразами, крутящимися в мозгу, как спицы в колесе.
Дождь искр! Дождь искр!
Он знал, что должен удержать эту мысль и не сойти с ума, несмотря ни на какие бурные волны эмоций от Фанни Мэ.
Дождь… дождь…
Может быть Фанни Мэ умирает?
— Фанни Мэ?
Калебанец молчал, эмоциональная атака ослабла.
Маккай знал, что он должен был что-то запомнить. Это касалось Тулука. Он должен сказать Тулуку.
Дождь искр!
И тогда он вспомнил: рисунок, который идентифицирует производителя! Дождь искр.
Он чувствовал себя так, как будто бежал много часов подряд, нервы его были избиты и скручены. Мозг его был чашей с желе. Мысли проходили сквозь него. Мозг его готов был расплавиться и вытечь, как поток цветной жидкости. Он бы брызнул из него… дождем на…
Дождь… искр!
Он позвал на этот раз громче:
— Фанни Мэ?
Особая тишина установилась в бичболе. Это была тишина без эмоций, что-то отгороженное, отдаленное. Она заставила кожу Маккая покрыться мурашками.
— Ответьте мне, Фанни Мэ, — сказал он.
— Глаз С отсутствует себя, — сказал Калебанец.
Маккаю стало стыдно, его охватило глубокое чувство вины. Оно окатило его, прошло через него, проникло в каждую его клетку. Грязное, позорное, грешное…
Он потряс головой. Почему он должен чувствовать вину?
А-а. Наконец к нему пришло понимание. Эмоция эта исходила не от него. Это была Фанни Мэ!
— Фанни Мэ, — сказал он. — Я понимаю, вы не могли помешать этой атаке. Я не упрекаю вас. Я понимаю.
— Удивительные соединительные ткани, — сказал Калебанец. — Вы стоите над.
— Я понимаю.
Стоите над? Термин для интенсивности знания? Понимание!
— Да, понимание.
К Маккаю возвратилось спокойствие, но это было спокойствие чего-то ушедшего. И снова он напомнил себе, что у него важное сообщение для Тулука. Дождь искр. Но сначала он должен был убедиться, что сумасшедший Пан Спечи не собирается сейчас же возвратиться.
— Фанни Мэ, — сказал он, — вы можете помешать им пользоваться глазом С.
— Препятствующий, не мешающий, — сказал Калебанец.
— Вы имеете в виду, что можете замедлять их?
— Объясните «замедлять».
— О, нет, — простонал Маккай. Он порылся в памяти, ища подходящую формулировку вопроса для Калебанца. Как бы это спросить Фанни Мэ?
— Будет ли… — он потряс головой. — Следующая атака, она будет на короткой соединительной ткани или на длинной?
— Серия атак здесь прерывается, — сказал Калебанец. — Вы спрашиваете о длительности вашего временного чувства.
Я стою над ним. Длинная линия атаки завязывается. Это означает более интенсивную длительность вашему временному чувству.
— Интенсивная длительность, — пробормотал Маккай. — Да.
Дождь искр, напомнил он себе. Дождь искр.
— Вы имеете в виду использование Чео глаза С, — сказал Калебанец. — В этом месте интервалы расширяются. Чео идет дальше по вашей дороге. Я понимаю глубже Маккая, да?
«Дальше по моей дороге,» — думал Маккай. Он даже задохнулся от того, что осенило его. Что Фанни Мэ говорила раньше? — «Проводи нас до двери! Я глаз С!»
Он стал дышать помедленнее, чтобы неожиданной эмоцией не сместить четкую ясность понимания.
Понимать выше!
Он подумал о требованиях энергии. Огромное! «Я глаз С!» и «Энергия собственного я — будучи звездной массой!» Чтобы сделать то, что она сделала в этом измерении, Калебанцу понадобилась энергия звездной массы. Она вдохнула бич! Она сама сказала это. Они здесь искали энергию. Калебанцы питались в этом измерении! Несомненно, и в других измерениях тоже.
Маккай считал, что Фанни Мэ должна обладать утонченной избирательностью, если она попыталась общаться с ним. Такая коммуникация могла быть похожа на то, что он бы погрузил рот в воду и пытался поговорить там с одним из микроорганизмов!
«Должно быть, я понял, — думал он, — когда Тулук сказал что-то о понимании того, где он живет.»
— Может вернуться назад к самому началу, — сказал он.
— Для каждой сущности существует много начал, — сказал Калебанец.
Маккай вздохнул.
Когда он вздыхал, его захватил контакт Тапризиота. Это был Билдун.
— Я рад, что вы не спешили с вызовом, — сказал Маккай, оборвав первые встревоженные вопросы Билдуна. — Вот что я хочу, чтобы вы…
— Маккай, что там происходит? — продолжал настаивать Билдун. — Вокруг вас там мертвые охранники, сумасшествие, бунт…
— Кажется, мой иммунитет сработал, — сказал Маккай, — или Фанни Мэ защитила меня каким-то образом. Ну, а теперь послушайте меня. У нас немного времени. Позовите Тулука. У него есть прибор для идентификации образцов, которые возникают в изделиях при давлении. Он должен доставить этот прибор — прямо сюда в бичбол. И быстрее.