Зелёный мозг
Шрифт:
— Где эти миры? — спросил Маккай.
— Я не знаю! клянусь яйцом моей руки! Я не знаю.
— Как оформлялась сделка? — спросил Маккай.
— Там был один Пан Спечи.
— Что он делал?
— Он предложил моему феллюму прибыли из двадцати миров на сто стандартных лет.
— О-о-о-о! — сказал кто-то за спиной Маккая.
— Когда и где состоялась эта сделка? — спросил Маккай.
— В доме моих яиц только год назад.
— Прибыль на сто лет, — пробормотал Маккай. — Безопасное дело. Вы и ваш феллюм не проживете и частичку того срока, если ей удастся то, что она планирует.
— Я не знал. Клянусь, я не знал. Что она делает?
Маккай проигнорировал вопрос и спросил:
— Есть у вас хоть малейший намек на то, где могут находиться эти миры?
— Клянусь, нет, — сказал Паленки. — Приносите ваш голосокодер. Он докажет, что я говорю правду.
— Для вашего вида нет такой вещи, как голосокодер, — сказал Маккай.
Паленки уставился на него, а затем сказал:
— Пусть сгниют твои яйца.
— Опишите нам Пан Спечи, — сказал Маккай.
— Я отказываюсь сотрудничать с вами!
— Вы уже далеко зашли в этом, — сказал Маккай, — а мое дело единственное в городе.
— Дело?
— Если вы будете сотрудничать, все присутствующие в этой комнате забудут о вашей принадлежности к серьезному преступлению.
— Очередной трюк, — огрызнулся Паленки.
Маккай посмотрела на Билдуна и сказал:
— Я думаю, нам лучше созвать совет Паленкисов и дать им всю запись.
— Согласен, — сказал Билдун.
— Подождите, — сказал Паленки, — как я могу быть уверен, что вам можно доверять?
— Никак, — сказал Маккай.
— Но тоща у меня нет выбора, вы это хотите сказать?
— Да, я это хочу сказать.
— Пусть ваши яйца протухнут, если вы предадите меня.
— Все до одного, — согласился Маккай. — Опишите вашего Пан Спечи.
— Он был с замороженным эго, — сказал Паленки. — Я видел шрамы, и он хвастал этим, чтобы показать, что я могу ему доверять.
— Опишите его.
— Все Пан Спечи похожи друг на друга. Я не знаю — но шрамы его были пурпурные. Я помню это.
— У него было имя?
— Он назвался Чео.
Маккай взглянул на Билдуна.
— Его имя означает: новые значения для старых идей, — сказал Билдун. — Оно взято из одного из наших старинных диалектов. Очевидно, алиас.
Маккай повернулся к Паленки.
— Какое соглашение он дал вам?
— Соглашение?
— Контракт… доверенность! Как он гарантировал оплату?
— А-а. Он назначил товарищей феллюма, которых я выбрал, управляющими на выбранных мирах.
— Чисто, — сказал Маккай. — Простые соглашения о найме. Кто бы смог доказать противозаконность этого?
Маккай вытащил набор инструментов, вынул голоскан, настроил его на проекцию, сделал нужную запись. Вскоре скан, который удалось сделать охраннику Риву через дверь для прыжка, затанцевал в воздухе около Паленки. Маккай медленно прокрутил целый круг проекции, давая возможность Паленки увидеть лицо Пан Спечи под разными углами.
— Это Чео? — спросил он.
— Шрамы соответствуют, тот же рисунок. Точно такой же.
— Это надежное ИД, — сказал Маккай, взглянув на Билдуна. — Паленкисы могут идентифицировать разнообразные линии лучше, чем любые другие виды вселенной.
— Рисунки нашего феллюма чрезвычайно сложные, — похвастался Паленки.
— Мы знаем, — сказал Маккай.
— А как нам это может помочь? — спросил Билдун.
— Если бы я знал, — вздохнул Маккай.
Маккай и Тулук спорили по поводу задержки теории времени регенерации, не обращая внимания на отряд охранников, хотя было заметно, что они считают аргумент интересным.
К тому времени эта теория обсуждалась всеми в Бюро — это было приблизительно шесть часов спустя после допроса руководителя феллюма Паленкисов Байрдча из Анка. У нее было столько же противников, сколько и сторонников.
По настоянию Маккая они перешли в одну из комнат для тренировки различных видов, чтобы проверить теорию Тулука, сравнивая явления субатомного построения, обнаруженного в сырой коже и других органических материалах, захваченных у Абнетт.
Мысль Тулука заключалась в том, что построение могло бы указать на какой-то пространственный вектор, дающий ключ к потайному месту Абнетт.
— В нашем измерении должен быть какой-то вектор фокуса, — настаивал Тулук.
— Даже если это правда, какая нам от нее польза? — спрашивал Маккай. — Она не в нашем измерении. Я говорю, что мы возвращаемся к тому, что Калебанец…
— Вы слышали, что сказал Билдун. Вы никуда не пойдете. Мы предоставим бичбол охранникам, а сами сосредоточимся на…
— Но Фанни Мэ является единственным источником новых данных!
— Фанни?., ах, да, Калебанец.
Тулук ходил по комнате. Он наметил маршрут в виде овала возле центра комнаты обучения, плотно засунул конечности в нижнюю часть лицевой щели, оставив открытыми только глаза и дыхательно-речевое отверстие. Сгибающееся раздвоение, которое служит ему в качестве ног, вело его вокруг собачки, которая занималась Маккаем, затем в точку возле охранника Лаклака на одном продолжении центра обучения, затем назад вдоль смешанной шеренги охранников, которые ходили вокруг от стола, на котором Маккай машинально чертил что-то в раздумье, затем позади Маккая и снова тем же путем.