Зелёный мозг

Герберт Фрэнк Патрик

— Я отвечаю, — сказал Калебанец. Маккай почувствовал резкий подъем температуры, но эмоция при этих словах была спокойная, успокаивающая… и мощная.

Охранники тряслись от страха, внимание их металось от Маккая к пространству, где рука Паленки продолжала ужасную игру с кнутом. Каждый удар посылал дождь золотистых искр в комнату.

— Скажите мне о вашей субстанции, Фанни Мэ, — сказал Маккай.

— Моя субстанция растет, — сказал Калебанец. — Вы приносите мне энергию и добро. Я возвращаю любовь за любовь и любовь за ненависть. Вы даете мне для этого силы, Маккай.

— Разъединенность уходит! — в словах Калебанца был определенный подъем. — Я не вижу узла соединительных тканей для разъединенности! Мои товарищи вернуться в любовь.

Маккай сделал глубокий вдох. Оно работает. Но каждый новый поток слов Калебанца приносил горячий выдох из печи. Это тоже свидетельствовало об успехе. Он вытер лоб.

Кнут продолжал подниматься и падать.

— Сдавайтесь, Чео! — позвал Маккай. — Вы пропали!

Он взглянул вверх, через дверь для прыжка.

— Вы кормите ее быстрее, чем лишаете субстанции.

Чео прорычал приказ Паленки. Рука с кнутом удалилась.

— Фанни Мэ, — позвал Пан Спечи.

Ответа не было, но Маккай почувствовал волну жалости.

«Неужели ей жаль Чео?» — удивлялся Маккай.

— Я приказываю отвечать мне, Калебанец, — взревел Чео. — Твой контракт приказывает тебе повиноваться!

— Я повинуюсь только владельцу контракта, — сказал Калебанец. — У вас нет соединительных тканей с владельцем контракта.

— Она приказала тебе, чтобы ты слушалась меня!

Маккай затаил дыхание, следя за этим моментом и ожидая его. Он должен быть сделан точно. Калебанец был предельно ясен на этот счет — единственно в этом случае. В его сообщении было мало сомнений. «Абнетт собирает линии своего мира в себе.» Вот что сказала Фанни Мэ, и значение сказанного оказалось ясным. Когда Фанни Мэ призвала Абнетт… нужно совершить пожертвование. Абнетт должна была умереть, и мир ее умрет вместе с ней.

— Ваш контракт, — продолжал настаивать Чео.

— Контракт отклоняется от интенсивности, — сказал Калебанец. — На этой новой дороге вы должны обращаться ко мне, как к Тайвану. Имя любви, которое я получила от Маккая: Тайван.

— Маккай, что вы сделали? — потребовал Чео. Пальцы его балансировали на пульте контроля глаза С. — Почему она не реагирует на порку?

— В действительности она никогда не реагировала на порки, — сказал Маккай. — Она реагировала на насилие и ненависть, которые сопровождали их. Кнут служил лишь как особого рода фокусирующий инструмент. Он прилагал все насилие и ненависть в единственный уязвимый…

— …узел, — сказал Калебанец. — Уязвимый узел.

— А тот лишал ее энергии, — сказал Маккай. — Все бесполезно, Чео. Вы питаете ее быстрее, чем можете выжать.

— Питаем ее? — Чео наклонил голову со шрамами вперед, чтобы взглянуть на Маккая.

— Мы открыли гигантскую дверь для прыжка в космос, — сказал Маккай. — Она собирает свободный водород и подает его прямо в Тайвана.

— Что это такое… Тайван? — спросил пораженный Чео.

— Звезда, то есть Калебанец, — сказал Маккай.

— О чем вы говорите?

— Разве вы не догадались? — спросил Маккай. Он подал незаметный сигнал рукой охране. Абнетт все еще не показывалась. Вероятно, Чео запер ее в каком-нибудь месте. Это заставляло изменить план на подходящий запасной вариант для данных условий. Они должны были попытаться взять сенса через дверь для прыжка.

Охранники, получив приказ, начали приближаться поближе к отверстию. Каждый держал наготове чэйген.

— Догадался о чем? — спросил Чео.

«Мне нужно отвлечь его внимание,» — думал Маккай.

— Калебанцы проявляют себя в нашей вселенной разными способами, — сказал он. — Они звезды, солнца, которые могут в действительности быть питательными отверстиями. Они создали эти бичболы, которые, вероятно, предназначены защищать нас, так как они включают в себя говорящее устройство. Даже при всей защитной силе бичбола они не могут сдержать всю излучаемую энергию из их речи. Вот почему здесь становится так жарко.

Маккай взглянул на кольцо охранников. Они приближались все ближе к двери для прыжка. Слава всем Богам этого пространства за то, что Чео сделал отверстие таким большим!

— Звезды? — спросил Чео.

— Вот этот самый Калебанец был идентифицирован, — сказал Маккай. — Это Тайван из Плеяд.

— Но… эффект глаза С…

— Глаза звезд, — сказал Маккай. — По крайней мере, это то, как я понимаю его. Вероятно, я лишь частично прав, но Тайван признает, что она и ее собратья догадывались об этом во время первых попыток общения.

Чео медленно двигал головой из стороны в сторону.

— Двери для прыжков…

— С энергией звезд, — сказал Маккай. — Мы знаем, что с самого начала они требовали звездную энергию, чтобы разрывать таким образом космическое пространство. Тапризиоты дали нам ключ, когда говорили о вклиненности и пересечении соединительных тканей Калебанцев…

— Ты несешь чепуху, — взревел Чео.

— Несомненно, — согласился Маккай. — Но именно чепуха движет реальность в нашей вселенной.