Землетрясение
Шрифт:
– Ты делаешь мне одолжение, Стэн, - сказала она. Ее голос звучал так, будто она очень старалась говорить спокойно, разумно и отзывчиво.
– Я в самом деле очень это ценю.
– Правда? Тогда не веди себя вот так, как сейчас.
– Прости. Просто все так ужасно. Моя семья... Я понятия не имею, где сейчас находится моя маленькая девочка.
– Внезапно она начала плакать.
– Или мой муж. Я знаю, что они вполне могут оказаться мертвы. Я... Я пытаюсь... Я не хотела... оказаться для тебя плохой.
За исключением ног, все
Почему я должен это делать? Пусть видит то, что видит. Ей пора к этому привыкать. Вскоре плач Шейлы начал утихать. Она несколько раз всхлипнула. Затем глубоко вздохнула. И через некоторое время сказала:
– Ты ведь допилишь эту балку?
– Возможно. А возможно и нет. Что мне за это будет?
Очень медленно, ее руки соскользнули с тех мест, которые прикрывали.
– Этого ты хочешь?
– спросила она.
Стэнли усмехнулся:
– Я такого не говорил.
– Ты и не должен был.
Она сложила руки на гладкой коже чуть ниже груди.
– Так нормально?
– спросила она.
– Прекрасно.
– А теперь давай вернемся к пиле, - сказала она.
– Мы вернемся к ней, когда я буду полностью готов.
Ее руки зашевелились: правая скользнула вниз, а левая двинулась к груди.
– Не испытывай судьбу, - сказал Стэнли. Но она проигнорировала его предупреждение.
– Ладно, ладно!
– Пробормотал Стэнли.
– Я снова уберу руки, как только ты начнешь пилить.
– Ладно, - oн снова опустил ноги на выступы ванной и медленно пошел вперед, пока не достиг балки. Склонившись над той, он протянул к ней левую руку. А правой схватил пилу.
– Давай, - сказала Шейла.
– Да, - сказал он.
– Конечно.
Начав дергать деревянную рукоятку пилы, он вытащил лезвие из распиленной канвы в балке.
Шейла нахмурилась:
– Что ты делаешь?
– Ты хотела, чтобы я начал пилить. Всегда делай то, что я говорю.
Крик боли взорвал тишину, когда Стэнли прошелся лезвием пилы по верхней части ее левого бедра.
* * *
– Лучше держитесь пониже, - предупредила Эм, - Иначе вспорете себе спину.
Ползущий под деревом мужчина хмыкнул и остался на четвереньках, пока не отполз от ствола подальше. Его серебряные украшения зазвенели, когда он перевернулся на спину. Пыхтя, с раскрасневшимся лицом, он задрал колени кверху.
– Ты слышала, Лорин?
– крикнул он.
– Слышала, Каспар, - ответила женщина. Ее голос звучал раздраженно.
– Я не глухая.
– Я никогда не говорил, что ты глухая, детка, - oн искоса повернул голову к Эм и подмигнул.
– Привет, мисс.
– Просто Эм, - сказала девушка.
– Это сокращение от Эмеральды. А это мои друзья, Клинт и Мэри.
– Рад с вами всеми познакомиться, - сказал Каспар. Он оперся о тротуар, пытаясь сесть.
– Вот так! Все эта тяжелая, долгая дорога. А я уже не так молод, как раньше.
– Сколько же вам лет?
– спросила Эм.
Каспар сел и нахмурился на нее. Он был таким-же толстым, как Санта, но без бороды. У него не было даже усов, зато его черные брови были огромными и пушистыми, они вертикально сходились на переносице, делая его больше похожим на Сатану, чем на Санту.
Хотя его угрюмый взгляд и выглядел довольно свирепо, Эм улыбнулась.
– Это мое личное дело, - сказал он.
– Негодяйка. Берегись умников, блещущих остроумием.
У Эм отвисла челюсть. Она перевела взгляд с Клинта на Мэри.
– Мне показалось, что он только что назвал меня негодяйкой. Вы это слышали? Но он ведь меня даже не знает.
– Он экстрасенс, - сказала Мэри.
– Ха-ха.
– На самом деле вы почти правы, - сказал Каспар. Он повернулся к женщине, голова которой уже показалась из-под дерева.
– И как только мы могли не заметить этот сучок, дорогая?
– Говори только за себя.
– Следи за своей спиной, дорогая, - предупредил он.
Она продолжала ползти вперед. Так же, как и Каспар, она была пухлой, раскрасневшейся и тяжело дышала. Казалось, ей было около двадцати пяти или тридцати лет - примерно половина его возраста. Ее черные как смоль волосы были короче, чем у него, и по форме напоминали футбольный шлем, в то время, как его голову венчала настоящая мохнатая грива.
Выбравшись из-под дерева, она уселась на тротуаре рядом с Каспаром. Ну и парочка, – подумал Клинт. На обоих были одинаковые красные рубахи - свободные и просторные, блестящие, словно сшитые из шелка, с вздымающимися рукавами и обтянутые вокруг талий широкими золотыми поясами. На Лорин была крестьянская юбка; на Каспаре новенькие синие джинсы. Вместо нормальной обуви на обоих были сандалии. Различных украшений на каждом из них было больше, чем Клинту когда либо доводилось видеть на одном человеке: огромные серьги, висящие в ушах, колье, подвески, браслеты, кольца, надетые едва-ли не на все пальцы. Похлопав женщину по ноге, Каспар перевел взгляд с Клинта на остальных и сказал:
– Моя Лорин. Что бы я делал без нее? Может быть, почаще бы улыбался?
Она ударила его по тыльной стороне ладони.
– Воображает себя юмористом, - объяснила она.
– Мы только что закончили есть, - сказал Клинт.
– Но у нас еще осталось немного сыра и салями. Не желаете угоститься?
– Это было бы просто великолепно, - сказал Каспар.
– В таком случае угощайтесь, - сказала Эм, наклонившись вперед и протянув ему сумку. Как только он взял ту, она спросила: - Почему на вас такая одежда? Вы работаете в Греческом ресторане?