Земля Кузнецкая
Шрифт:
Николай тряхнул головой.
— Жена, я счастливый, как черт! Он повторял до самой столовой: «Счастливый, как черт!», пока Аннушка не попросила:
— Ну перестань, я и в счастливых чертей не верю!
За столиком сидели рядом. Пока Николай ел, Аннушка чуть не каждую ложку щей, чуть не каждый кусок котлеты провожала заботливым взглядом и все спрашивала:
— Вкусно? Николай усмехался:
— А ты не знаешь, какие бывают щи после шахты? И если бы после всего, что я здесь съел, где-нибудь пообедать…
ГЛАВА XXXV
В
— Как можно, вы же совсем не бываете в людях.
Может быть, не сознавая этого ясно, Аннушка шла даже с удовольствием — интересно все-таки: как это выглядит, когда «бывают в людях». А потом приятно иногда слышать, если Николай при посторонних называет ее женой. «Мещанство? Ну что ж тут поделаешь — приятно да и только».
Пришлось на всякий случай тщательно проинструктировать Николая: во-первых, пусть не выкидывает на стол свои узловатые ручищи, во-вторых, нельзя закидывать нога на ногу так, что носок ботинка небрежно раскачивается где-то у подбородка собеседника; и пусть хотя бы на один вечер оставит свою привычку зевать до слез, когда ему становится скучно. Мало ли что, скука скукой, а уважение к хозяевам своим чередом.
Неизвестно, какую пользу извлек из всего этого Николай, но перспективы предстали перед ним настолько неутешительными, что он начал украдкой зевать еще дома. Заметив это, Аннушка только вздохнула.
Стародубцевы приняли гостей хорошо, по-соседски. Семен Константинович даже засуетился, усаживая их в столовой.
— Давно бы так, — заметил он, опускаясь на диван рядом с Николаем, — а то, понимаете, живем через коридор, а контакта совершенно никакого.
— Что правда, то правда, — согласился Николай. — Живем — как будто китайской стеной разгорожены. Хотя, с одной стороны, это и понятно: массу времени отнимает работа. Сами знаете, «Капитальная» не любит, когда ей уделяют только половину внимания.
— «Капитальная»? — Стародубцев понимающе улыбнулся. — Говорите уж, соседушко, прямо; не «Капитальная», а Павел Рогов. Вот действительно на кого уему нет. Ему бы городской милицией командовать…
Дубинцев покачал головой, глаза у него стали ласковыми.
— Командовать он умеет, к крутоват частенько бывает, но ведь зато с ним рядом сильнее себя чувствуешь. И посмотрите, как шахта вышагивает! На пленуме обкома, в резолюции, так и записано: передовая шахта!
— Так это же очень просто! — Семен Константинович пожал плечами и выпятил нижнюю губу. — Как же может быть иначе? У «Капитальной» колоссальные запасы производственных мощностей…
Щеки у Дубинцева порозовели, он хотел что-то возразить, но тут решительно запротестовала Клавдия Степановна.
— Хватит, Семен, — сказала она. — Я же тебя предупреждала, чтобы ты не устраивал на квартире производственных совещаний. — Она повернулась к Аннушке: — Действительно, можно подумать, что весь мир, вся земля — это одна огромная
Перед ужином немного выпили. Потом Стародубцев рассказал о своей работе, о последней поездке в Новосибирск.
Не поладив с Роговым, он, по его мнению, очень удачно устроился в тресте помощником главного инженера по капитальному строительству.
— Оно хотя и неденежно, зато спокойно, не мотаешься день и ночь по шахте; вес в делах солидный, а ответственности… — Семен Константинович даже рукой махнул, — ответственности почти никакой. И потом сама обстановка облагораживает.
Клавдия Степановна несколько раз вынуждена была признать, что он теперь выглядит значительно интеллигентнее. А всему причиной среда.
— Взять последнюю поездку в Новосибирск. Пришлось встречаться с умнейшими людьми. В Гипроугле консультировался по вопросам нового шахтного строительства у профессора Скитского. Вот голова, вот умище! И помощница у него подстать своему патрону: умна, молода и красива — совершенно исключительное сочетание.
Заметив осуждающий взгляд жены, Стародубцев снисходительно улыбнулся, прикрыл глаза и нараспев повторил:
— Ах, и красавица, черт возьми! Просто вся изнутри светится. Постойте, как бишь ее зовут?.. Да! Валентина Сергеевна Евтюхова.
— Валя Евтюхова? — радостно подхватила Аннушка. — Так ведь это невеста Павла Гордеевича! Неужели не знаете?
— Что-о? — Стародубцев даже поперхнулся. — Валентина Сергеевна — невеста Рогова? Вам не помстилось?
— Да нет же, нет! — Аннушка даже потянула Николая за рукав. — Это же давно известно на шахте, и я рада от вас слышать, что она такая… достойная Павла Гордеевича.
— Достойная?.. — Глядя на жену, Семен что-то соображал секунду, потом в глазах его метнулись веселые искорки, и он оглушительно рассмеялся. — Невеста!.. Вот это я вам скажу, сюрприз… для Пашеньки! Ой, не могу, честное слово… Прямо умора!
Николай строго посмотрел на Аннушку, Стародубцева, на Клавдию Семеновну, которая, почуяв, очевидно, пикантную новость, надменно приподняла брови и даже попробовала лениво урезонить мужа, сказав:
— Семен, ты вечно выдумываешь…
— Выдумываю? — Семена одолел новый приступ смеха. — Вот уж на этот раз не выдумываю, не грешен! — Он почти торжественно оглядел присутствующих и медленно отчеканил: — Было бы вам известно, что эта умная, красивая Валя, эта бывшая невеста Павла Рогова выходит замуж за профессора Скитского!
— Ой!.. — невольный стон вырвался у Аннушки. Захватив щеки мгновенно похолодевшими пальцами, она испуганно глянула на Николая.
А тот сидел насупившись, не в силах поднять глаз на хозяев.
Стародубцев же словно ничего не заметил, откинулся на спинку стула, покрутил перед собой вилкой и значительным тоном повторил:
— Да-с, уважаемые, замуж за профессора Скитского. И должен вам сказать, натянув нос Рогову, Валентина Сергеевна ничего не прогадала: пара у них с профессором будет во всех отношениях удивительная. Да-с!..