Земля призраков
Шрифт:
— А вы?
— Жители деревни — головорезы, почти все. Я бы никому из них такого не спустила.
Она встала, чтобы покинуть комнату.
— Вы много занимаетесь садом, миссис Осборн?
— Цветы — моя страсть, как вы могли заметить.
— Полагаю, вам приходится бороться с разной мелочью, вредящей цветам, — мотыльками, птицами и другими.
— Их немного. Нам удается управляться с ними. Вороны — это сущий бич. Мне пришлось прибегнуть к яду, и это дало эффект.
— К яду? А что вы делаете, когда в саду оказывается мертвая ворона?
Он
— Джереми следит за этим по моей просьбе. — Затем она остановилась, озадаченная. — А почему вы вообще об этом спросили?
— Просто обычные вопросы. Я хочу переговорить со всеми потенциальными свидетелями. Если ваш сын где-то здесь, вы не могли бы послать его ко мне?
— Боюсь, его нет, детектив. Я послала его утром с поручением, и он еще не вернулся. Но он вот-вот придет. Я скажу, что вы его ждете.
В следующий момент Девейни понял, почему Люси Осборн так жаждала поговорить с ним: она и понятия не имела, где ее сын. Дверь библиотеки медленно отворилась, и в нее осторожно просунулась темноволосая голова Джереми Осборна.
— Хью сказал, вы хотели меня видеть…
Когда Джереми увидел свою мать, он отвернулся, но движение не было достаточно быстрым, чтобы скрыть разбитую вздувшуюся губу и кровоподтек на левой щеке. Реакция Люси Осборн была немедленной: она встала между Девейни и юношей.
— Джереми, что могло случиться? Кто-то избил тебя?
Девейни видел, что она оглядывает сына, отыскивая еще какие-то повреждения. Лицо и одежда Джереми были чистыми, как и его руки, хотя костяшки пальцев были содраны.
— Я в порядке. Поскользнулся, поднимаясь на берег.
Когда Люси вглядывалась в лицо сына, Девейни заметил обычную материнскую заботу, но также кое-что еще: немую просьбу, мольбу. Внезапно он осознал, что Люси Осборн впервые на его глазах лишилась своей обычной уверенности и невозмутимости.
— Благодарю вас за ваше сообщение, миссис Осборн, — произнес Девейни. — Я поговорю с Джереми и займусь другими делами.
— Я бы хотела остаться, если вы собираетесь допрашивать моего сына, — сказала она.
Юноша страдальчески поморщился.
— Нет необходимости. Это не официальный допрос, а лишь пара стандартных вопросов.
— Тем не менее…
— Да я буду в порядке, мама, не волнуйся.
Девейни подумал, что едва ли сможет от нее отделаться, но Люси Осборн удалилась, не сказав более ни слова. Он жестом предложил юноше сесть на софу, а сам поместился в кресле напротив. Пока Девейни делал краткие заметки в своей записной книжке, Джереми нервно поглядывал на дверь.
— Голова болит?
Глаза юноши обратились к нему.
— Простите?
— Я спросил, не болит ли у вас голова?
Джереми с любопытством уставился на него.
— Вам нужно быть поосторожнее с виски, — продолжил Девейни. — Пейте чуть-чуть, чтобы крыша не ехала. А вообще лучше на пиво перейти, в вашем возрасте.
Джереми воспринял его отеческий совет с подозрительностью,
— Почему бы вам не рассказать мне, что вы делали прошлой ночью, Джереми? Не волнуйтесь, это останется между нами.
— Но вы должны все записывать, — сказал Джереми, посмотрев на записную книжку Девейни.
— Это так. Однако в дело не попадут никакие сведения, кроме существенных официальных показаний. Можете не сомневаться, я ничего не показываю матерям свидетелей. Вы опять были у Линча прошлым вечером?
Джереми молча покачал головой, и Девейни увидел, как смутные воспоминания о прошлом вечере возвращаются к нему — они пробежали по его лицу волнами стыда, гнева и досады. Девейни наклонился вперед и проговорил как можно мягче: — Где вы были, Джереми?
Взгляд юноши уперся в узорчатый ковер, голос был ее слышен. Его длинные пальцы теребили нитку, торчащую из шва его черных джинсов, и Девейни видел, что его ногти обкусаны до мяса.
— Я стибрил бутылку из мастерской Хью, сделал несколько глотков, а дальше ничего не помню. Я проснулся утром в лесу.
— Но вы сказал матери, что поскользнулись на берегу…
— Я не мог ей сказать, что отсутствовал всю ночь. — Его голос звучал искренне. — Считается, что я не должен пить. Она сильно беспокоится из-за этого.
— То есть вы не знаете, как получили эти… сувениры?
— Нет, — Джереми осторожно коснулся разбитой губы и вздрогнул. Будь я проклят, если он врет, подумал Девейни. А если он все-таки врет, ребята-криминалисты, возможно, скоро добудут улики; пьяные обычно не беспокоятся о том, чтобы не оставить следов.
— И вы ничего не знаете о мертвой вороне, появившейся прошлой ночью в одной из спален наверху?
— Нет, — юноша определенно опешил, даже ужаснулся такой новости, и Девейни решил продолжить.
— Магуайр говорит, вы помогали им на раскопках в монастыре.
— Ну, я покончил с этим. — В глазах юноши мелькнули боль и злость.
— И почему?
Джереми Осборн опустил глаза и попытался взять себя в руки. Когда ему это удалось, он взглянул на Девейни:
— Чертовски скучная работа, не так ли?
ГЛАВА 17
Девейни плохо себе представлял, чего можно ожидать от разговора с Бренданом Мак-Ганном. Он помнил рассказ Магуайра о каких-то пустых угрозах Мак-Ганна в монастыре. Подобные сведения его не удивили, все знали: Брендан заводится с пол-оборота и вечно бранится с соседями из-за ворот для скота, оставленных открытыми, границ владений и заборов — обычные мелкие раздоры между фермерами. Девейни мог поклясться, что все, даже незначительные, проявления неуважения, все обиды, испытанные Бренданом, копятся в нем, словно тлеющий торф. В конце концов все это пожирает человека изнутри — как это произошло с его отцом, или взрывается. Расследуя убийства, он часто наблюдал подобные случаи.