Земля Серебряных Яблок
Шрифт:
Рабы внесли стулья, столы и угощение. Партолис и Партолон уселись рядом с Люси и Этне. Девушка кинула на отца Севера страдальческий взгляд.
— Нимуэ! — воскликнула королева. — Нимуэ! Иди сядь с нами! То-то повеселимся!
Владычица Озера отделилась от стайки дам, одетых, по всей видимости, в рыбью чешую.
— Мне страшно жаль, что я не могу остаться, — всхлипнула она. — Но я просто-таки должна увести лапушку-Брутушку от греха подальше.
«Лапушка Брутушка?» — подумал Джек с упавшим сердцем.
Ну
— Никуда он не пойдет, — запричитала королева. — Он обещал спеть нам, и кроме того…
— У вас и без него смертных довольно, — язвительно парировала Нимуэ. — А я пообещала вернуть воду в Беббанбург. Признаться, я и сама соскучилась по добрым старым болотам да заводям. Теперь, когда монастырь Святого Филиана разрушен, я могу приходить и уходить, когда вздумается.
— Ты — неисправимая эгоистка, — фыркнула Партолис.
Владычица Озера изящно зевнула.
Брут высвободился из объятий своих поклонниц.
— Ужели встало солнце? Или я вдруг оказался в самом сердце цветка? Или взгляд мой ослепила твоя несравненная красота? — воскликнул он, склоняясь перед королевой.
— Опять ты за свое, — захихикала Партолис.
— Уверяю тебя, ни за что не покинул бы я твое блистательное общество, о лучезарнейшая из королев, если бы не долг перед моей госпожой, — воскликнул Брут. — Увы, я — ее раб!
— Чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше, — настаивала Нимуэ.
— Тогда, боюсь, я вынужден сказать вам: прощайте! — И Брут снова отвесил поклон.
— Погоди-ка! — Джек оттащил его в сторону. — Как ты можешь нас бросить!
— Я вас не бросаю. Я исполняю миссию.
— Ты, лапушка Брутушка, — гнусный клятвопреступник, вот ты кто, — объявил Джек, повторяя самое страшное оскорбление Торгиль.
— Ты ранил меня в самое сердце, — запротестовал раб. — Моя миссия — вернуть воду в Дин-Гуарди. И я это сделаю. Однако ж какой награды удостоился я за верную службу? Низкая неблагодарность — мой удел. Но я прощаю тебя, ибо потомки Ланселота не помнят обиды.
— Потомки Ланселота вообще ничего не помнят дольше пяти секунд! — завопил Джек. — Ты нас предал! Нас уволокут в ад, а ты и пальцем не пошевельнешь! Чего в том благородного-то?
— Да, но у вас есть неведомые до поры союзники! — промолвил Брут, загадочно улыбаясь.
— Что еще за союзники? О чем ты болтаешь?
— Я бы рассказал — да в Эльфландии повсюду глаза и уши! Однако ж в моей власти передать вам от тайных союзников небольшой дар.
Брут пошарил в кармане и достал кожаный мешочек.
Джек заглянул внутрь. Там обнаружился осколок кремня, блестящий гвоздь и сушеный гриб-трутовик — из тех, что годятся на растопку.
— Это же для разведения огня! — вознегодовал мальчуган. — Мне-то они на что сдались? Вон
Брут поднес палец к губам.
— Будь мы в Срединном мире, я бы с тобой согласился. Но в Эльфландии все не таково, каким кажется.
— Ты не можешь нас бросить! — закричала Пега, кидаясь к нему. — И вот его не можешь предать.
Она указала на отца Севера.
Даже Торгиль, отбросив гордость, подергала его за рукав:
— Верные друзья держатся вместе.
— У меня нет выбора. Владычица презирает смертных — всех, кроме меня, сами понимаете. Она не возьмет вас с собой. — И Брут порывисто обнял всех детей по очереди.
— Но… но… — расплакалась Пега.
— Тогда хотя бы отдай мне Анредден, — попросила Торгиль. — Сомневаюсь, что ты умеешь им владеть.
— Поверь, никакой меч не в силах защитить вас. Пега владеет нужным оружием… но я не дерзну сказать больше.
А девицы-русалки все звали и звали Брута. Он же посылал им воздушные поцелуи.
— Мне пора. Водные нимфы так нетерпеливы, красавицы мои! — Он погладил Пегу по клочковатым волосам. — Помни про дар, который я вручил Джеку, девонька. Это — настоящее, это — не часть Эльфландии.
Тут Нимуэ решительно ухватила его под локоть и увлекла за собой. Последнее, что видели Джек и его друзья, — это темная макушка Брута посреди мерцающей рыбьей чешуи. Вот она мелькнула в последний раз — и исчезла вдали.
— Что он имел в виду, говоря, будто я владею оружием? Что я могу? — недоумевала Пега. — Я же не воин. Ну, допустим, я петь умею…
— Прошлый раз твое пение ввергло нас в темницу, — напомнила Торгиль.
— Брут вообще ничего не имел в виду. Он сам не знает, что болтает, — с отвращением промолвил Джек.
Глава 37
Адова десятина
К тому времени эльфы выстроились широким полукругом на лужайке; Партолис с супругом стояли в центре. Пламя затрещало, над костром высоко в небо взвился рой искр. Ярко-золотыми точками парили они среди серебряных звезд — и не гасли.
«Неужели демоны затащат нас в костер? — гадал Джек. — А может ли обжечь иллюзия?»
Чего доброго, может. Во всяком случае, жаром в лицо пыхало довольно-таки неприятно. Гоури хлопнул в ладоши, призывая к тишине.
Партолис поднялась на ноги.
— Ныне — канун летнего солнцестояния, — нежным голосом произнесла она. — Луна почти в зените, и наши гости, — она махнула рукой, — вот-вот появятся. Но сперва должно поразвлечься. Я призываю мрачного монаха прочесть нам одну из своих забавных проповедей.