Земля вращается со скрипом (сборник)

Курилко Алексей Леонидович

Хочу обратно.

Возвращаться - плохая примета.

Знаю, но есть закон: преступника всегда тянет на место преступления...

– Ты не преступник, - говорю.
– Ты жертва.

Я убил человека.

Не гони.

Убил человека в себе. Я помню.

Забудь. Со временем ты его воскресишь.

Я не Бог.

Вот и не распинайся.

– Хреново мне, Леня.

Можешь мне не рассказывать.

И морально хреново...

Если хочешь - заезжай. Дам адрес.

Не, я под домашним арестом.

Ну тогда крепись.

Время лечит.

Если не калечит. Все равно дай адресок. Может, завтра вырвусь.

Пиши.

Продиктовав мои теперешние координаты, я прощаюсь.

. ..Перед сном выхожу покурить на балкон.

Город сопротивляется наступившей темноте светом горя­щих окон, фонарей, автомобильных фар и придорожных биг-бордов.

А над городом ни луны, ни звезд. Наверное завтра пас­мурно будет.

Весенняя прохлада гонит меня назад в комнату.

Включаю телевизор, делаю звук потише и ложусь спать.

10.

Впервые за много лет мне предстояло ехать на работу в общественном транспорте. И я бы поехал. Честное слово. Но впервые за много лет я серьезно проспал. Проснулся в десять тридцать.

Пришлось вызывать такси за свой счет. И вот еду и злюсь. Есть три категории людей, которых я, если бы было мож­но, убивал на месте - растлителей малолетних детей, манья­ков-убийц и болтливых таксистов.

Хороший таксист должен быть хоть немного психологом. Все-таки живых людей возит, а не безразличных ко всему мертвецов. Нужно понимать, когда клиент склонен к беседе или даже поболтать, а когда - нет.

Я сижу на заднем сиденье, на вопросы отвечаю скупо и неохотно.

А рыжий таксяра, лихо ведя машину, всю дорогу: бла-бла-бла, бла-бла-бла... Рот не закрывается. Ему бы работать на радио. Хотя бы диктором...

Я уже из кармана демонстративно достал записную книжку, стал что-то в ней искать, перелистывать... Рыжий не унимается!

Оставив всякую надежду втянуть меня в разговор, он раз­ряжается длиннющим, но по-своему забавным монологом:

– Все проблемы, нах, от баб. У меня во всяком случае. Но до свадьбы, нах, хоть бабы менялись. Хоть какое-то разнооб­разие. А теперь, слышь, вообще засада. А я ж еще молодой, кровь бурлит, нах! И одно за другим... Тут в пору в петлю лезть. Представь: на прошлой неделе пригласил я к себе на рандеву, нах, Тамарку. Есть такая. Моя укатила в санаторий, лечить почки. Вот я и решил устроить дома «скачки без пре­пятствий». Ведь живем лишь раз! И что ты думаешь?! В са­мый кульминационный момент, когда до экстаза оставалось буквально несколько тазобедренных движений, в комнату входит моя ненаглядная. Ей, видите ли, в санатории не по­нравилось! Нормально? Не понравилось ей! А теперь оцени масштабы трагедии: жена, нах, застукала с любовницей, лю­бовница узнала о том, что я женат, а я даже кончить не успел.

Вот такая, нах, история. Да... Прямо жить не хочется! Ве­ришь, я бы повесился, но жалко Дэна.

Дэна? Э... Ваш сын?

Наша собака! Вернее моя. Потому что ей на Дэна на­срать. Когда я купил его, он был с ладонь, нах. А сейчас выма­хал в маленького теленка. Можно я закурю?

Я прячу записную книжку в карман:

Это ваша машина.

Черта с два! Я ее арендую! У тебя есть сигаретка?

Конечно.

Я вынимаю пачку, выуживаю из нею сигарету и протяги­ваю таксисту.

Рыжий закуривает.

– Ваще-то я бросил, - заявляет он.
– Но ты меня расстроил.

Хочу выразить удивление, но к счастью, мы уже приехали.

Я расплачиваюсь с таксистом и желаю ему удачи.

11.

В четверть двенадцатого вхожу в кафе. Лирчук уже здесь. За ближайшим столиком, у окна. Пьет кофе. Играет музыка. Что-то заграничное. Что-то истеричное.

Кроме нас, посетителей больше нет. За барной стойкой релаксирует официантка Лида.

Подсаживаюсь к Сашке. Вид у него потерянный, поник­ший...

Не здороваясь, он сразу переходит к делу.

Начинает странно:

Подставил ты меня, чувак.

Вот те раз! По-моему, насколько я помню, это меня уво­лили.

Уволили тебя, а страдаю я. Мне тяжело одному. Кто те­бя за язык тянул с этим Ляо Хаем?

Ну прости, бес попутал.

Получил расчет?

– Только что.

У меня к тебе предложение.

Говори.

Подплывает Лида, тоненькая как тростинка.

– Что принести?

– То же самое, - говорю.

Она отплывает обратно за стойку.

– Говори, - повторяю.

Сквозь вздох Лирчук признается:

У меня все еще полная жопа с рубрикой «Интересные люди».

Паршивая рубрика.

Кудряк полагает, что гости оживляют эфир.

Ты же знаешь, что это не так.

Помоги мне, чувак.

В смысле?

Мне нужны интересные люди.

Я-то здесь при чем?

– Побудь ими.

– ..?!?

Ты же актер. Я знаю. У тебя в арсенале с дюжину всевоз­можных образов. Умеешь менять голоса, имитировать ак­центы, наречия... главное, чтоб необычный род занятий...

Например, сутенер. Продумать подробности...

Интересный человек - сутенер...

Да это я для примера! Сам придумай, кем ты будешь. Я тебе доверяю.

Лида приносит малюсенькую чашечку кофе. Я благо­дарю.

Можешь еще кого-то из коллег подключить, - продолжа­ет Лирчук.
– Будете работать через день. Всего-то час работы.

Да дело, - говорю, - не во времени. Просто я думаю: а хо­рошо ли это? Все ж таки - обман.

Плачу десять баксов за час.

Я позволяю моему лицу скривиться:

Не густо.

Час работы!

Кудряк в курсе?

Я скрывать не стану, - говорит, - но и заранее сообщать не буду.

Загранично-истеричное сменяет нечто отечественно-примитивное .

– Что скажешь?

А что я могу сказать? Вечно мне приходится участвовать в каких-то сомнительных авантюрах. Уж такая моя судьба. Такая карма у меня...

Когда приступим?
– спрашиваю.

Чего тянуть? Со следующей недели.

Я привлеку Танилюка. Седой вечно нуждается в день­гах.