Земля вращается со скрипом (сборник)

Курилко Алексей Леонидович

Мы отлично работаем в паре. Должно быть благодаря то­му, что мы слишком разные. И как бы дополняем друг друга. Он прекрасно разбирается в современной музыке, а я более склоняюсь к ретро. Он фанатичный «планокур», я же предпо­читаю (пардон, предпочитал) спиртное; он ярый национа­лист, а я что-то вроде космополита; он всегда в курсе полити­ческой жизни, я же абсолютно аполитичен.

В эфире каждый из нас вещает на своем родном языке: он на украинском, я на русском.

Лирчук работает в своей обычной

пафосной манере, но с легким налетом иронии. Ирония и пафос зачастую несовме­стимы. Но ирония снижает торжественность и воодушевлен­ный официоз, а пафос в свою очередь ретуширует явную на­смешку.

Я же выступаю в образе дяди Гриши - шепелявового алка­ша и бабника преклонных годов. Дядя Гриша очень удобный для меня персонаж. Он был рожден, как и «Черный Пьеро» Вертинского, дабы скрыть свою начальную неуверенность в себе. Даже не персонаж, а народный персоныш. Он прямоду­шен, простоват и болтлив до потери самоконтроля. Дядя Гриша - родом из народа. Причем из народа советского. Но и двадцать лет демократии сделали свое черное дело. Никаких внутренних тормозов. Что думает, то и выдает. Дядя Гриша не верит властям. По его мнению, все госчиновники - бюро­краты и взяточники, а политики - жулики и лицемеры.

Судя по ежедневным сообщениям наших постоянных слушателей - люди любят дядю Гришу и верят в его сущест­вование. Верят, что он реален. Они пишут ему, звонят, про­сят совета по житейским вопросам, просто желают побеседо­вать. Жаждут неформального общения с ним!

Мне приятно и легко говорить от его имени. Он - пьяный рупор эпохи... Хмельной глас народа. Таких часто видишь в так называемых «ганделыках». Но представить, что такого пустят на радиостанцию, к микрофону, - невероятно! Не­мыслимо.

Мне нравится работать дядей Гришей. Да и какая это ра­бота? Баловство. Безобидное хулиганство. Всегда на грани фола. На самом краю...

А вот начальству мой дядя Гриша встал поперек горла, и только его популярность и постоянное заступничество Лир-чука спасают старика от увольнения. И такое зыбкое поло­жение тянется довольно долго. Но я чувствую, что неизбеж­ный конец моей радиокарьеры уже близок.

5.

В семь тридцать пять, после беспредметного трепа, начи­нается поэтическая рубрика: «Сосюрыны дети». Сосюра, на­сколько я помню, это украинский пиит, которого никто доб­ровольно уже не читает.

В самом начале рубрики дядя Гриша - для затравки - за­читывает что-то из собственного сочинения. К примеру, озорное:

И под водкой и под виски Я все время утверждал: Крупный зад, большие сиськи -Вот мой женский идеал!

(Дядя Гриша читает громко, с выражением и чуть-чуть нараспев, в тягучей манере, присущей истинным поэтам. О, как я обожаю такие минуты!)

Или:

Метро. Час пик. Я был прижат людьми Бесповоротно плотно к плотной даме. Представь мое лицо между грудьми... Нет, выражусь точней - между грудями!

Ничего более интеллектуального и менее скабрезного дя­дя Гриша сочинять не в состоянии.

После декламации своих низменных опусов дядя Гриша предлагает две известные строчки какого-нибудь знамени­того поэта. Добавляет к ним третью строку от себя, а вот за­вершить четверостишие предлагает всем желающим. Ска­жем:

Шагане ты моя, Шагане.

Потому что я с севера, что ли?

Я к тебе прискакал на коне...

А слушатели звонят и предлагают в свою очередь возмож­ное окончание. Например:

И случайно назвал тебя Олей.

Как приятно. Даже ранним утром у нашего народа, как ни странно, тяга к поэзии неистребима. Один звонок, бес­прерывно, следует за другим. Доморощенные рифмоплеты разных возрастов соревнуются между собой с каким-то юно­шеским азартом и энтузиазмом. Хотя, конечно, приходится с прискорбием признать, ничего стоящего наши слушатели обычно предоставить не могут. Кроме всяких там:

Но ушел, потому что ты с Колей.

Или:

Затем мы около часа, с перерывом на песни, обсуждаем актуальные новости из Интернета.

Последний час эфира посвящен встрече с интересным че­ловеком.

Мы работаем шесть дней в неделю. Найти в неделю шесть интересных человек - не так-то легко. (Слава Богу, поиском и приглашением занимается Лирчук.) Интересных людей меньше, чем нам хотелось бы. Но с другой стороны - все ин­тересные! Главное - уметь их грамотно преподать. Другими словами, успех интервью часто зависит от профессионализ­ма интервьюера.

После работы мы спускаемся в кафе. Иногда с нашим гостем. Мы завтракаем, болтаем... После чего Лирчук воз­вращается на работу: он ведь еще и программный директор. Я же свободен. Я свободен как ветер. Обычно я дую в сторо­ну дома.

Извини, я наверное гомик.

Победа и приз - музыкальный диск с популярной музы­кой - достается одному. В данном случае, помню, автору та­кого варианта:

Шагане ты моя, Шагане, Потому что я с севера, что ли? Я к тебе прискакал на коне И вскричал возбужденно: «Доколе?»

Бред и ерунда. Ничего особенного. Но таким образом по­рой рождались истинные шедевры. Помню один.

Я памятник себе воздвиг нерукотворный. К нему не зарастет народная тропа. Мэр города, ворую я проворно И в меру - чтоб народ переизбрал.

6.

Уже две с половиной недели я живу в этой квартире. Поч­ти сразу после вселения я стал замечать странные вещи, происходящие в ней. С одной стороны, вроде бы ничего осо­бенного, а с другой - необъяснимые загадки.