Зеркало любви
Шрифт:
– ЧТО?!
Вопль был такой, что крыса, неосторожно спрятавшаяся в углу каюты, получила разрыв сердца, а Арман Тенор, стоящий на страже, подпрыгнул на полметра вверх. Барист выставил перед собой руки.
– Умоляю, маркиз...
– Рассссказссссывай, - прошипел болотной гадюкой Рид.
Барист вздохнул, и повиновался.
Он не щадил себя, рассказывая, как заболел его величество, как Барист заподозрил неладное, как договорился с учеником лекаря, как они старались не сказать ничего королю, и в то же время
Его величеству стало получше лишь в последнее время. И то...такое ощущение, что ядом его больше не поят, состояние не ухудшается, но и особых улучшений нет. А его высочество приходит каждый день. И... вот так, в общем. Рубите мне голову, НЕ МОГ я такого сказать королю. Война, беда, а на троне - отцеубийца? Моя вина.
Рид слушал, кусая губы.
А потом принял волевое решение.
– Говоришь, герцогесса Домбрийская?
– Да.
– Едем к ней. сейчас же. Я сам допрошу ее, если она подтвердит твои слова...
Барист понял недоговорку. Но какая разница? Он и так все поставил на кон, что мог. Голова тут уже не ставка, если что - и семью его вырежут, не спасется ни Жанетта, ни дети.
– Сию секунду?
– Да.
Барист бросил взгляд в окно, за которым занимался рассвет - он рассказывал почти два часа, и кивнул. Едем, почему бы нет?
Им повезло еще раз.
Барист приехал сам. А вот вторая сторона не успела послать убийц. К тому времени, как ассасины заняли места в порту, маркиз Торнейский и Барист уже уехали. В особняк Домбрийских.
Мария-Элена Домбрийская.
– Госпожа спит!
– Буди!
– Но госпожа...
– Я что сказал? Повешу!!!
Разъяренный Торнейский был страшен, да и Тальфера в столице знали. Ровена была с ребенком, и ее временно заменяла другая служанка, которая повиновалась грозным словам, и поскреблась в дверь покоев Марии-Элены.
Ждать пришлось минут пятнадцать.
Да, было уже около шести часов утра. В это время Мария-Элена вполне могла проснуться. Просто надо было, чтобы Матильда извинилась перед Давидом, и ушла к себе. А дальше просто - закрыть глаза в одном мире, и открыть в другом.
С каждым разом девушкам требовалось для перехода все меньше сил. Засыпать по полчаса?
Непозволительная роскошь.
Мария-Элена на всякий случай передала контроль Матильде, и та распахнула дверь, едва не попав по носу маркизу Торнейскому.
– Какого шервуля облез...ло...го...
Серые глаза встретились с карими, и Матильда - пропала.
Бесповоротно. Окончательно и безнадежно.
Любовь с первого взгляда - сказка? Шутка поэтов? Такого не бывает? Это просто парад ошалелых гормонов?
Ну так скажите это гормонам.
Матильда, бесстрашная и ядовитая, нахальная и насмешливая, смотрела в карие глаза маркиза - и пропадала. Окончательно и бесповоротно.
Потому что это был - ОН.
Бывает ведь такое.
В другом мире, без особой надежды на счастье, когда все уже учла и предусмотрела, повстречать свою вторую половинку. И плевать, что не красавец, что старше чуть не вдвое, что лицо в шрамах... другого мужчины для Матильды Домашкиной уже не будет. Ни в одном из миров. Только вот знает ли об этом маркиз?
Но судя по тому, что Рид стоял изваянием, и смотрел, смотрел...
Не на распахнувшийся халатик, не на ночную рубашку в кружевах, а в серые глаза. И кажется, тоже пропадал. Потому что это была та самая.
Его женщина.
Создание крайне эфемерное и в жизни обычно не встречающееся. Но иногда и так бывает. Не ждешь, не гадаешь, но словно молния проблескивает простое осознание - твоя. По-настоящему твоя. И никому ты ее уже не отдашь. Никогда.
Смешно?
Что ж, смейтесь, если вам такого не выпало. Лучше смеяться, а не плакать от горькой зависти.
Матильда и Рид смотрели друг на друга - и пропадали. Некоторые сюжеты старина Шекспир брал вовсе не из своей головы, а из самой, что ни на есть, реальной жизни. Неважно, кто там был у Джульетты до Ромео. Потом все равно никого другого и быть-то не могло.
Это даже не любовь. Это встретились две половинки одной души. И были счастливы.
Они бы и дальше так стояли - вмешался Барист Тальфер, сильно толкнувший Рида в плечо. Да и Мария-Элена последние пять минут орала, как оглашенная, пытаясь докричаться до сестренки.
– Тильди! ТИЛЬДИ!!!
Двое благородных господ зашли в покои благородной госпожи, и дверь хлопнула. Лязгнул засов.
Служанка устроилась рядом с дверью и довольно улыбнулась. Ох, и порасскажет она другим слугам... такого! Ох и поведает...
***
Первым начал действовать Барист Тальфер. Плотом очнулся Рид.
Матильда могла плавать в розовых облаках и дальше, она просто передала управление телом Марии-Элене. Та хоть и радовалась за сестренку, но соображать могла. Чай, не Антон Великолепный.
Боги милосердные, пусть хоть у Матильды все сложится хорошо? Маркиз Торнейский, кстати, отличная партия. Брат короля, хоть и незаконный, а что старше... ну и пусть.
Мария-Элена к нему особых чувств, в отличие от сестры, не испытывала, хоть девушки и делили одно тело на двоих, душа у каждой оставалась своя. И сейчас Мария-Элена отвечала на вопросы Рида Торнейского.
Спокойно и правдиво.
Знает ли она Варсона Шефара? Да, знала. Этот человек умер в ее доме.
Что он рассказал перед смертью? Она может это пересказать, но только с разрешения Бариста Тальфера. Это его друг, он и решает... разрешает?