Зеркало любви
Шрифт:
- И пусть только эта паразитка попробует что-то утаить, - прошептала Матильда для подруги.
Увы...
Паразитка была мертва, дом сгорел.
Единственный, кто не растерялся, это маркиз Торнейский. Обнаружив рядом уличных мальчишек, он достал из кармана горсть мелочи, и подозвал их к себе, намереваясь как следует расспросить.
***
Барист Тальфер смотрел на герцогессу и маркиза, прикидывая новые расклады. Дураком он не был, ничуть, и в свете вспыхнувшей между
Почему нет?
Раньше он надеялся, что ему удастся договориться насчет брака Дилеры Эларской с маркизом Торнейским, и таким образом добавить ему легитимности, но сейчас....
У Дилеры нет ни единого шанса. Вообще.
С другой стороны, герцогесса ничем не хуже.
Она неглупая, в политических раскладах не учтена, владеет значительной территорией...
Проблема в другом. Женатый на Дилере Рид мог бы претендовать на корону. Женатый на Малене Рид к короне и щипцами не притронется. Не заставишь. А если и да...
Могут не признать. Будь он хоть трижды бастардом покойного Арреля.
Плюс Найджел. Ох, что же делать, что делать?
Легкая рука коснулась его рукава.
– Барист, Рид, маркиз Торнейский.... Бастард старого короля?
– Да, ваша светлость. Простите, но вы...
Малена ответила совершенно счастливой глупой улыбкой.
– Кажется, да. Это плохо?
– Нет, ваша светлость. Я надеюсь, меня пригласят на свадьбу?
Малена закивала.
– Разумеется, Рист. Разумеется.
А тем временем, на улице происходило нечто странное. К Риду медленно, подняв руки, шел оборванный грязный мужчина.
– Что это за явление хвоста народу?
– риторически вопросила Матильда. И выпрыгнула из кареты, не дожидаясь помощи.
***
Вереш Трипс был усталым, голодным и грязным.
А еще...
Еще он следил за домиком по улице Кожевников последние несколько дней. Следил без особого результата - не до того было 'господину'. А если уж вконец честно - Найджел затеял свои празднества, и заговорщику просто приходилось там присутствовать. Обязанности такие. Да и с кем там сейчас встречаться?
С придворными дамами и при дворе можно комнатку найти, на то они и придворные, с другими заговорщиками...
Пока не стоило встречаться. Дело выходило на финишную прямую, его величество должен был умереть со дня на день, все было готово, все ждали, не слишком отходя от дворца - не пропустить бы момент, чтобы ловить, давить и обличать. Они ведь не знали, что вместо яда короля поят слабительным. Никто не знал.
Вереш следил и там и тут. Нанял уличных мальчишек, чтобы они ему сообщали, те и сообщили. Про карету, про Торнейского - уж маркиза-то в городе в лицо чуть не каждая собака знала. Копия своего отца, а на того за сорок лет правления вдоль и поперек насмотрелись.
Может ли Торнейский быть замешан в заговоре?
Нет, не может,, это-то Вереш точно знал. И рванул на улицу Могильщиков со всех ног, благо, это по улицам далеко было, а если напрямик, чуть ли не по крышам и через огороды, так и недолго получалось, минут десять. Аккурат обернулись.
Маркиз стоял на улице и расспрашивал мальчишек про Лэ.
Сердце Вереша рвануло болью.
Ласти, ах ты, дурочка, Ласти...
Это оказалось последней каплей в озере решимости, и Вереш пошел вперед.
– Не убивайте меня, маркиз. Умоляю.
Рид им не собирался, еще не хватало.
– Кто вы такой?
– Слуга Лэ Стиорта, - уверенно опознала Мария-Элена. Память у нее была отличная.
– Да, господа. Вереш Трипс, к вашим услугам.
– Вот как?
– прищурился Рид.
– А что же случилось с вашей хозяйкой, друг мой?
И вот это мягкое 'друг мой', этот вопрос, заданный обыденным тоном, что-то надломили в Вереше. Он ссутулился, опустил плечи...
– Она мне была не хозяйкой. Я любил Ласти.
– Ласти?
– Ластару Стиарошт, ваше...
– Можно просто - милорд. Вереш, садитесь в карету. Мы поговорим где-нибудь в таверне, где можно поесть, выпить вина и немного отдохнуть.
Вереш кивнул. Посмотрел на Марию-Элену, явно узнавая.
– Ластара так злилась после вашего ухода.
– Не сомневаюсь. А что там за настой коры дерева Хон? Что она мне всучила?
– Куриный помет. И слабительное, кажется.
Матильда от души фыркнула.
– Вот и плати потом... хорошо, приворотного зелья не попросила. Садитесь в карету, Вереш.
Вереш повиновался, и наткнулся в карете на человека, которого не знал в лицо. Лавочник какой-то, что ли?
Да кто ж его знает.
Рид помог Матильде влезть в карету и уселся сам. Как раз напротив.
Серые глаза встретились с карими - и влюбленные опять потерялись во времени и пространстве.
- Я и не думала, что тебя встречу.
- Я перестал надеяться так давно...
- Я люблю тебя...
- Я не смогу жить без тебя.
Идиллию оборвал наглый кашель Бариста Тальфера, за что стряпчий удостоился двух гневных взглядов. И бестрепетно (смотрите, сколько хотите, главное, острыми предметами не кидайтесь) кивнул в окно.
– Эта таверна нам подойдет, господа?
Матильда бросила взгляд в окно. Над небольшой таверной красовалась вывеска с золочеными узорами по краям. На вывеске гордо, золотыми же буквами, виднелось название:
'Леф и фиалка'.
Нет, не опечатка, именно так, леФ, и все тут. Наверное, в этом мире водятся не львы, а лефы. Зверь на вывеске действительно напоминал льва, только нарисован был явно с кошки. Пропорции точно кошачьи.
- Львы у нас водятся, - фыркнула Малена.
– Львы. А художник - болван.