Зеркало миров
Шрифт:
Дракон прыгнул на Гаррика, оттолкнувшись правой ногой, но он нырнул в сторону. Зверь развернулся в воздухе, чтобы последовать за ним, но Кора схватила его за жесткий хвост в воздухе. Вес огра развернул хвост, и дракон рухнул на левое бедро.
Существо ударило Гаррика крылом о скалу. Крыло было коротким по сравнению с длинным телом, но все равно это была десятифутовая дубина из костей и хрящей. Гаррик моргнул. Он чуть не проткнул себя кинжалом, когда падал. Если бы не рефлексы Каруса, он истек бы кровью, как зарезанная свинья, и умер бы в течение нескольких минут, даже если бы дракон не потрудился прикончить его.
Линия волшебного света с шипением протянулась от горизонта до горизонта, поддерживаемая поднятыми указательными пальцами Шина. Хотя солнце почти село, голубое сияние освещало горный хребет так же ясно, как в полдень.
Дракон хлестнул хвостом, пытаясь сбросить Кору. Она сначала не отпускала его, но второй удар отбросил ее к краю утеса. Дракон вскочил на ноги. Если бы Гаррик был в лучшей форме, он бы подогнул ноги под себя и немедленно вскочил. Вместо этого он перекатился на четвереньки, затем поднялся на одно колено. Дракон взвизгнул и топнул ногой, чтобы раздавить Гаррика, как маслину в прессе.
Гаррик нанес удар по опускающейся ноге, вогнав половину своего длинного клинка в кости лодыжки. Когти дракона рефлекторно сжались, сжимая острые, как солнечный свет, края.
Существо издало громкий крик и подпрыгнуло вверх, оторвавшись от меча. Гаррик пошатнулся и попятился. У него двоилось в глазах, и он потерял кинжал, неизвестно где. Насколько он понимал, он мог торчать и в нем, но не думал, что его левое плечо и ребра могли бы болеть сильнее, если бы в них был воткнут длинный нож.
— Лягушачий мозг! — крикнула Кора. Она развела руки в стороны ладонями назад. — Презренный мозг! Дракон повернулся к ней, и клюнул вниз, используя свой крючковатый клюв, как кинжал убийцы. Но Кора ударила по обеим сторонам птичьей головы кусками песчаника, которые она прятала в своих огромных ладонях.
Дракон споткнулся, а Гаррик сделал два шага, чтобы занять нужную позицию, затем снова ударил его по правому колену. На этот раз он попал точно в сустав. Дракон неуклюже попытался укусить Гаррика, а Кора метнула камень, который держала в правой руке, и он отскочил от затылка существа. Дракон пошатнулся. Гаррик приблизился и снова нанес удар, целясь на этот раз в левое колено. Он промахнулся, потому что Дракон отступил назад. Когда он перенес вес на правую ногу, колено подогнулось. Существо издало отчаянный крик и повалилось набок.
Людоедка отступила в сторону и тоже упала; коготь глубоко вонзился в ее левую ногу. Дракон ударился о песчаник, покатился и скатился с края утеса. Гаррик слышал, как он кричал в бессильной ярости, казалось, невероятно долго. Земля задрожала, когда дракон ударился о выступ на полпути вниз, затем снова задрожала, когда он ударился у основания скалы и отлетел далеко в сторону. Третий удар пришелся на дорожку на дне долины.
Гаррик снова опустился на одно колено; на это ушло меньше энергии, чем на то, чтобы оставаться в вертикальном положении. Шин стоял, как мохнатая статуя, на вершине своего алтаря. Линия света, на которой он балансировал, превратилась в трубу, в которой человек мог стоять прямо. На обоих горизонтах возвышались колоссальные фигуры. На севере была древняя женщина Корл, держащая светящийся шар из кварца. На юге стояла молодая женщина, которая потянулась к шару. Черты женщины были поразительно похожи на профиль Теноктрис.
***
Существа, придавившие Илну к земле, завыли, как зловонный ветер, и тяжесть свалилась с нее. Как только это произошло, камеру залил чистый белый свет. Она, пошатываясь, поднялась на ноги, щурясь от ослепительного блеска и слез ярости. Котенок еще сильнее прижался к сгибу ее руки. Она увидела приближающиеся размытые фигуры и попыталась расправить узор, который связала для защиты.
Карпос накрыл своей большой рукой ее ткань, прежде чем Илна смогла привести ее в действие. — Госпожа, все в порядке, — сказал он. — Мы здесь. Мы тебя вытащим отсюда.
— Что это за штуки? — спросил Асион с явным отвращением. — Они грязные, как опоссумы, клянусь Богоматерью, они такие и есть!
— Нас вытащит Темпл, я имею в виду, — добавил Карпос. — Скажи, что это у тебя за кошак?
— Они бы сделали меня одной из них, — ответила Илна. Она открыла глаза; когда они были закрыты, она подумала о будущем, которого только что избежала. Свет был как в полдень солнечного дня, яркий, но не такой уж необычный. Только по контрасту с розовым полумраком он был таким шокирующим.
Илна убрала пряжу, затем прикрыла маленького зверька-кошку свободной тканью рукава, не столько для тепла, сколько чтобы защитить его от глаз охотников. Она сказала: — Не беспокойтесь о котенке. Все будет хорошо.
От щита Темпла исходил свет. Он повесил его на левое плечо, поэтому его сияние отражалось от стен пещеры, а не падало прямо на Илну и охотников. Даже отражаясь от цветного песчаника, свет сохранял свою белую чистоту.
— Как ты это делаешь? — выпалила Илна. — И как вы сюда попали?
Темпл улыбнулся. — Я думаю, нам лучше уйти отсюда прямо сейчас, — ответил он. — Поскольку я не думаю, что есть какая-то причина здесь оставаться?
— Нет, — сказала Илна, подавляя дрожь.
— Нас здесь ничто не держит. Темпл жестом указал ей на проход на поверхность. — Я последую за остальными, — добавил он. — Так будет лучше всего.
Двое прислужников лежали на каменном полу, разорванные ножом Асиона. Чистый свет превратил их тела в клубки серых тряпок, и он загнал остальных существ в глубину пещеры. Асиону не нужно было бы бить никого из них, но Илна хорошо понимала, почему он решил это сделать.
Она заставила себя посмотреть на Посланников. Все, что она могла видеть, — это мерцание в ярком воздухе.
Они прокляли ее на вечность мерзкого забвения, но куда теперь делась их сила? Илна обернулась. — Спасибо, что спасли меня, Темпл, — сказала она. — Я должна была сказать это раньше. Спасибо вам всем.
— Это было приятно, — ответил Темпл. Он улыбнулся. — Это было то, что следовало сделать давным-давно. Но теперь...?
— Да, — сказала Илна, направляясь к проходу.
— Я пойду первым, — сказал Асион, разматывая ремень своей перевязи.