Зеркало миров
Шрифт:
Но Последние не последовали за ней. Однако в крепости что-то происходило; пара искаженных черных тел взлетела высоко в воздух и упала обратно.
Солдат накинул плащ на плечи Шарины и застегнул его. Это была военная форма и, возможно, его собственная, но Расиль, должно быть, сказал ему взять ее с собой для этой цели: на других солдатах такой формы не было. Шарина поднялась по лестнице, балансируя без помощи рук. Она не могла вложить свой нож в ножны, пока не вытрет сукровицу с лезвия, и у нее не было другого способа нести Первый Камень, кроме как в руке.
Кровавые Орлы выстроились перед лестницей. Они начали карабкаться, как только она добралась до парапета. Расиль взяла кварцевую сферу. Правая рука Шарины ощущалась так, словно ее заморозили, но она видела, как двигаются ее пальцы, когда пыталась пошевелить ими. Она отступила в сторону, чтобы у Кровавых Орлов было место взобраться на парапет; Аттапер, как и следовало ожидать, ждал на земле, пока все его люди не поднимутся.
— Что нам теперь делать, Расиль? — спросила Шарина. Она огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы протереть нож — тряпки или пучка сухой травы. Поблизости ничего не было, а она не хотела испачкать плащ какого-нибудь солдата. Волшебница шагнула в отсек, в котором ранее стояла катапульта, и разложила стебли тысячелистника в виде фигуры на полу из утрамбованного дерна. — Теперь, — сказала она, — я передам Первый Камень человеку, который способен правильно им воспользоваться, принцесса. Потому что я, конечно, не могу этого сделать.
— Ваша светлость? — обратился рядовой Лирес, мужчина, который регулярно оказывался рядом — и перед — Шариной в самых неподходящих местах. Он предлагал ей замшу, вероятно, ту самую, которую он использовал, чтобы довести почерневшую бронзу своих доспехов до зеркального блеска. — Используйте вот это. Все смоется.
Шарина потянулась за куском козлиной кожи. Рядом с ее лицом на щите воина отразилось другое лицо. Она отпрянула.
— Шарина, вы должны сейчас же пойти со мной! — воскликнул Принц Ворсан. — У вас осталось всего несколько минут. Вы освободили существо, которое привлек к себе Первый Камень. Дорогая принцесса, все вышло из-под чьего-либо контроля!
— Отойди от меня! — закричала Шарина. Лирес выглядел озадаченным, пытаясь понять, откуда доносится голос Ворсана. Потрясенный словами Шарины, у него отвисла челюсть, и он выпрямился по стойке смирно. — Извините, госпожа! — пробормотал он. — Мне не стоило говорить, этого больше не повторится.
— Не ты, Лирес, а...
— Сестра во Христе забери тебя, Лирес! — крикнул Аттапер, поднимаясь по лестнице. — Это у тебя на щите лицо, и оно говорит!
— Шарина, нельзя терять времени. Вы должны...
Крепость Последних взорвалась наружу с оглушительным треском. Плиты, которые не смог бы сдвинуть ни один человек, теперь раскололись и прогнулись, ломаясь поперек, а не там, где швы соединяли отдельные пятиугольники. Облако опалового дыма поднималось от обломков.
Шарина моргнула: это был не дым. Это был панцирь краба, большего, чем она могла себе представить. На самом деле это был не краб. Щупальца вокруг его рта извивались, а единственный глаз в верхней части головной пластины был больше, чем бассейн, из которого она достала Первый Камень.
Существо, извиваясь, поползло к лагерю людей. Каждая клешня была размером с трирему. Одна из небольших баллист, оставшихся на этом конце линии осады, выпустила свою стрелу. Если она и попала в цель, то эффект был потерян из-за необъятности цели.
— Шарина, вы должны... — закричал Ворсан.
Лирес сбросил свой щит с парапета на ничейную землю. — Думаю, его отсутствие сейчас не будет иметь большого значения, — небрежно сказал он, вытаскивая меч. — И этот разговор действовал мне на нервы.
— Шарина, клянусь твоей жизнью, иди! — крикнул Ворсан из-под стены. Щит приземлился зеркальной стороной вверх. — Я не хочу жить вечно без тебя!
Существо приблизилось. Шарина взглянула на Расиль, которая произносила заклинание, стоя в четырехконечной звезде, и протянула Первый Камень. Волшебный свет заиграл вокруг нее — синий, а затем алый.
— «Интересно, успеет ли она закончить заклинание», — подумала Шарина. Она посмотрела на нож из Пьюла. Она все еще не вытерла лезвие, но теперь это не имело значения. — Божья Матерь, будь со мной. Забери мою душу к себе, когда я покину это тело.
Существо подалось вперед, далеко перевалившись через парапет.
Глава 16
— Тельхины украли знак, который ведет к Точке Опоры, — сказала Теноктрис, глядя на плиту из черного камня, о которую плескалась вода. — Сами они, конечно, не осмелились бы ей воспользоваться. Они просто хотели иметь ее.
— Вот, Лейсин с фермы Хардлум тоже был скрягой, — сказал Кэшел. Казалось, прошло очень много времени с тех пор, как он жил в том районе, и не видел ни одного города больше, чем скопление хижин, составляющих деревушку Барка. — Он не то чтобы воровал, но он бы урезал вашу зарплату, если бы подумал, что может это сделать. Кэшел никогда не понимал Лейсина, богатого фермера, который питался ничуть не лучше самого Кэшела или даже так же. У них бывало одно и то же дешевое блюдо — сывороточный сыр, овес или ячмень и корнеплоды, — но у Лейсина не было Илны, чтобы приготовить все это и приправить дикой зеленью. И все же, все же он обманул двенадцатилетнего сироту, который провел три летних дня, восстанавливая стену из камня, рухнувшую во время шторма. Кэшел улыбнулся воспоминаниям.
— Мастер Лейсин изумил тебя? — спросила Теноктрис с настороженным выражением лица.
— Нет, мэм, — ответил Кэшел, теперь смущенный. Он продолжал смотреть через пролив, чтобы не встречаться с ней взглядом. Примерно в миле от них был еще один мыс, возвышающийся выше, чем на этой стороне. — Я подумал, что, хотя я и не достиг своего полного роста, когда мне было двенадцать, я все же был слишком большим, чтобы Лейсин угрожал выпороть меня, если я не уберусь с его фермы без моей зарплаты.
— Ах, — отозвалась Теноктрис. — Я подозреваю, что Лейсин и Тельхины поняли бы друг друга лучше, чем ты или я понимаем кого-либо из них. Она снова посмотрела в сторону пролива; Кэшел проследил за ее взглядом.
Плита возвышалась над поверхностью на высоту пояса, но, чтобы добраться до нее, им пришлось бы пройти вброд целый фарлонг воды. Невозможно было сказать, насколько она глубока. От соленой воды у него болели порезы, хотя люди говорили, что соляная ванна помогает им быстрее заживать. Кэшел подумал о крабах и о том, будут ли они ждать его неподалеку от берега и решил, что узнает об этом достаточно быстро.