Жаклин Кеннеди. Американская королева
Шрифт:
Репортер New York Daily News Гвен Гибсон поразилась, как превосходно Джеки держалась перед камерами: она «словно бы наслаждалась процессом». Кеннеди собрались там и для поддержки Тедди, претендовавшего на прежнее кресло Джона в качестве сенатора от Массачусетса, которое грел для него старинный приятель Джона Бен Смит. Но одно дело выборы, и совсем другое – визиты незначительных латиноамериканских президентов. Джеки отказалась прервать отдых и вернуться в Вашингтон, чтобы приветствовать главу Эквадора, в итоге Джон пригласил на роль хозяйки Белого дома свою мать, что не ускользнуло от глаз прессы.
Для Джеки август стал месяцем развлечений и отдыха, который она провела вдали от политики в Италии вместе со Стасом и Ли. Радзивиллы сняли огромную виллу XII века. Вилла располагалась в очаровательном городке Равелло, на краю утеса на высоте трехсот с лишним метров над морем, откуда
Гарри Хамблден, закадычный друг Стаса, живший в десяти милях от поместья Стаса в долине Темзы, провел в Италии два уик-энда: «Компания была занятная. Джанни Аньелли организовал специальные маленькие открытые машины, и мы на бешеной скорости мчались вниз по холму в Амальфи (по очень опасной крутой дороге с резкими поворотами) и грузились на яхты. У Феликса Фенстона была трость со спрятанной внутри винтовкой, и он порой палил из нее, наводя ужас на сотрудников секретной службы…»
Все уик-энды они, по воспоминаниям Хамблдена, веселились напропалую, переезжая с места на место. Через Джанни Аньелли их пригласили на ужин к некоему неаполитанскому графу, ужин проходил в саду его палаццо, где для них исполнял серенады известный неаполитанский певец. «Затем мы пошли в дом, граф, по-моему, был со своей любовницей, а не с женой, по чисто неаполитанской традиции. Я немного отстал… помнится, там стояли стеклянные витрины со старинными ружьями – мушкетами или вроде того. Внезапно раздался хлопок, громкий хлопок, и графская любовница бросилась к выходу, выкрикивая: “O, la moglie del Presidente è morta, è morta” [О, жену президента убили, убили]. Думаю, случилось вот что: Джанни Аньелли взял один из мушкетов, повертел так и этак, а потом со словами “Нет, это скучно” положил на место; затем оружие взял Бенно Грациани, и тут мушкет выстрелил. Пули, или чем они там стреляют, вошли в стену прямо рядом с Джеки, буквально в метре. Сперва все замерли в испуге, потом рассмеялись и обратили все в шутку. На следующий день я случайно столкнулся с мистером [Клинтом] Хиллом [спецагентом, приставленным к Джеки], и он показался мне очень бледным. “Как вы себя чувствуете, мистер Хилл?” – спросил я. И он ответил: “Лорд Хамблден, я чувствую себя прескверно”. Досталось ему здесь, бедняге».
Джеки мечтала познакомиться с Ирэн Голицыной, создательницей роскошных пижам, которые стали в высшем свете чуть ли не униформой. Русская красавица, работавшая во Флоренции и в Риме, пользовалась огромным успехом как дизайнер, и Джеки кое-что заказывала у нее перед поездкой в Индию и Пакистан. У Ирэн и ее мужа Сильвио Медичи была вилла на Капри, и Джеки через Джанни Аньелли договорилась о встрече. Чтобы отвлечь внимание прессы, яхта Аньелли покурсировала по заливу туда-сюда, в результате пошли слухи, что Джеки сойдет на берег в Капри. Вместо этого вся компания в купальных костюмах, неся в руках вечерние туалеты, высадилась прямо возле виллы. Ирэн проводила Джеки в миниатюрную ванную, Джеки попросила рюмку водки, а после надела тайскую пижаму из зеленого шелка.
После ужина, который сопровождала музыка трех гитаристов-певцов, Джеки изъявила желание прогуляться по улицам Капри. Вся компания, включая Марио д’Урсо (в ту пору банкира, а ныне итальянского сенатора и друга Джеки), поехала на автомобиле на главную площадь, где по обыкновению полиция пыталась разогнать репортеров, а местные жители спешно отпирали лавки в предвкушении важных гостей. Джеки прошлась по виа Кизизана, приобрела себе две пары сандалий, после чего отправилась в ночной клуб, где танцевала твист и ча-ча-ча, после чего вернулась на яхту и отплыла в Амальфи. 29 августа, незадолго до отъезда домой, Джеки нанесла еще один визит на Капри, купила двенадцать шелковых галстуков для Джона и два браслета и брюки для себя. Следующим вечером Ирэн Голицыну и ее мужа пригласили на прощальный ужин, а наутро Джеки и Каролина улетели в Штаты, чтобы присоединиться к Джону-старшему и Джону-младшему, отдыхавшим в Хаммерсмит-Фарм.
Теперь каждый шаг Джеки освещали
Президент, по выражению Time, вовсю наслаждался «холостяцким летом», однако его все больше тревожило, как избиратели отнесутся к весьма критичным статьям об итальянских каникулах жены. Он даже отправил Джеки лаконичную каблограмму: «Поменьше Аньелли, побольше Каролины». Но двигала им отнюдь не ревность, а политические соображения. Кеннеди велел Джеки вернуться до конца месяца. Друзья стали свидетелями его досады, когда жена не вернулась в срок. Джеки с избытком обеспечила консерваторов и реакционеров боеприпасами против президентства Кеннеди. В New York News появился репортаж о том, как Джеки веселилась в ночных клубах на Капри, под заголовком «Джеки отлично проводит время в пиратском логове»…
Обозреватель Дрю Пирсон возмущенно писал: «Как человек может управлять страной, если он не в состоянии справиться с собственной женой? Жена отплясывает за океаном в четыре утра с местными аристократами. Уважает ли она мужа?»
31 августа Джон, Джеки и Каролина приехали в Ньюпорт, где Джон-младший и мисс Шоу проводили лето с Окинклоссами. Пока Джон жил с ними, Хьюди и Джанет переехали в Замок, дом XVIII века поблизости от Хаммерсмита, чтобы предоставить президенту и его неизбежной свите больше места. Но отдых все равно был семейный. Вместе с младшими Окинклоссами они ходили купаться на пляж Бейли, катались по заливу Наррагансет на яхте «Милашка Фиц». Джеки с детьми провела в Хаммерсмите весь сентябрь, отлучившись вместе с мужем 8 сентября в Хайаннис навестить Джо Кеннеди, которого в июле выписали из больницы.
Ранее старика навестило все семейство, устроив такую суматоху, что он разволновался, начал кричать и топать ногами. Дочери и Этель спаслись бегством, а спустя несколько часов в комнату тихонько вошла Джеки. Лоренс Лимер, биограф женщин Кеннеди, писал:
Временами первая леди была самовлюбленной эгоисткой, но временами перед нами представала совсем иная Джеки – необычайно участливая и заботливая. Именно такая женщина присела на скамеечку подле Джо и прошептала: «Я молюсь за вас каждый день, так что вы уж постарайтесь». Зная властную натуру Джо, она положила голову ему на колени, словно искала утешения, затем поцеловала его руку и перекошенное лицо. От ее тихого шепота Джо постепенно расслабился, и лицо уже не выглядело перекошенным. Выздоровление давалось ему тяжело, а семье было тяжело видеть его в таком положении. Порой он в отчаянии размахивал здоровой рукой и что-то неразборчиво кричал. Только Джеки умела утешить старика. Она привезла ему в подарок красивую трость, с помощью которой Джо снова встал и пошел. Когда он усталый сел, Джеки поцеловала ему руку, приговаривая: «Помните, вы говорили, что ненавидите приходить вторым? Так вот, сегодня вы снова первый, вы одержали победу…»
12 сентября, на девятую годовщину свадьбы, Джон прилетел из Вашингтона в Ньюпорт, чтобы провести этот день с женой. По иронии судьбы, именно в это время пресса активно муссировала слухи о его предыдущем браке 1947 года с чикагской красавицей по имени Дьюри Малколм (также известной как Берсбах, Деслодж, Шевлин, Эпплтон). Источником слухов стал «Генеалогический справочник» (The Blauvelt Family Genealogy), составленный Луи Блове за период с 1926 по 1956 год и опубликованный его наследниками в 1957 году. Информация, приведенная Блове, во многом была неточной и основывалась, видимо, на газетной статейке, сообщавшей, что Кеннеди видели в Майами выходящим из ночного клуба с Дьюри Малколм. Журналисты вдобавок раскопали заметку из New York World Telegram от 20 января 1947 года:
Джек (Джон Ф.) Кеннеди, герой войны, получивший орден за героизм при спасении двух членов экипажа своего торпедного катера, завоевал еще одну награду. Жители Палм-Бич готовы выдать ему местный «Оскар» за любовные достижения… Эти двое были неразлучны на всех общественных и спортивных мероприятиях. Они даже ездили в Майами, на футбол и катались на лошадях, держась за руки…
22 ноября 1961 года Гувер надиктовал памятную записку для своего личного архива касательно разговора с Робертом Кеннеди, в котором упомянул об этом деле. Бобби сказал, что целый ряд репортеров спрашивал его про означенный справочник: