Жаркая осень в Акадии
Шрифт:
– Я тоже слышал о скорой войне в Европе, – встрепенулся Суворов. – Только батюшка мой, заседающий ныне в Военной коллегии, считает, что мне надо для начала узнать досконально, из чего состоит армия, а уже потом вести войска в бой. Он, зная о том, в каком пренебрежении находятся дела в Ингерманландском полку, и, понимая, что я, служа в нем, вряд ли научусь чему-то полезному, хочет, чтобы я перешел на службу в обер-провиантмейстеры.
– Ох, и хлебнете вы горюшка, воюя с казнокрадами и жуликами! – воскликнул я. – Ведь не мне вам рассказывать, сколько нечестных людей пытаются нажиться на провианте, который закупают для армии.
– Знаю, Михаил Васильевич, знаю, –
– Александр Васильевич, война уже идет. Вот где-то в Новом Свете наши воины уже сразились с британцами. Откуда они там взялись и что это за люди, никто знать не знает. Но британцев они побили изрядно, и теперь, если верить слухам, эти люди намерены, объединившись с местными французами и индейцами, вообще прогнать подданных короля Георга с земель, захваченных в свое время у французов.
– Значит ли это, – осторожно поинтересовался Суворов, – что нам придется сразиться с британцами?
– Думаю, что нет. Скорее всего, нашим противником станет король Пруссии Фридрих. Хотя, по моему разумению, причин для войны с пруссаками у нас нет.
– А с британцами? – спросил Суворов.
– Тоже вроде бы нет. Хотя каперы английские порой перехватывают наши торговые суда, отбирая грузы, которые лежат в трюмах этих судов. Только джентльмены из Лондона особо не церемонятся с кораблями всех стран, не только нашей многострадальной родины.
– А не лучше ли будет, если Россия вообще ни с кем в Европе не будет воевать? Ведь если на нас никто не нападает, то и поводов для войны нет.
– Так-то оно так, Александр Васильевич, только вопросы войны и мира не в нашей власти, – произнес я, сделав жест, показывающий, что решения сии принимают в окружении государыни.
– Михаил Васильевич, скажу честно, вы меня весьма удивили сообщением о русских, которые сейчас воюют с британцами в Новом Свете. Земли заморские от нас далеки, но там льется кровь наших соотечественников, и равнодушно слушать это мне трудно. Эх, была бы моя воля, отправился бы я туда волонтером. Негоже своих оставлять на произвол судьбы. Если вам станет что-либо известно новое о событиях, происходящих в тех краях, прошу вас – известите меня о них. Буду вам за это премного благодарен.
Попрощавшись со мной, поручик Суворов быстрой, слегка подпрыгивающей походкой побрел к выходу по коридору особняка Шувалова. А я подумал, что сей молодой человек далеко пойдет. И не по поэтической стезе, а по военной. Было в нем что-то такое… Надо будет как-нибудь снова встретиться с ним. Вот только когда? Дел у меня было много, и отдохнуть от трудов праведных я мог лишь мечтать…
16 ноября 1755 года. Луисбург
Пьер де Риго, маркиз де Водрёй-Каваньял, новоназначенный губернатор Новой Франции
С береговой батареи Луисбурга прогрохотала пушка, и ядро плюхнулось в воду перед самым бушпритом «Сен-Бернара». Капитан Дюшамболь приказал спустить паруса и приготовить к спуску шлюпку с лейтенантом де Мирбо. Я не случайно выбрал именно его – он был лично знаком с военным губернатором Луисбурга и Королевского острова Огюстеном де Бошанри де Дрюкуром. Матросы расселись на банках, разобрали весла, и вскоре шлюпка двинулась к берегу со всей скоростью, на которую только она была способна.
Через
– Мсье маркиз, я очень рад вас видеть. Мы ожидали вас намного раньше – сейчас в заливе Святого Лаврентия рыщут английские рейдеры, и туда не стоит соваться, когда у вас всего три корабля, причем изрядно потрепанных штормом. И почему-то один из них явно английской постройки…
– Вы правы, мсье губернатор. Мы должны были выйти еще в июле, но корабли подняли паруса только в сентябре. Причем в эскадре было пять кораблей – три из них мы потеряли во время первого урагана. А потом нас имели несчастье атаковать два английских корабля, которые польстились на, как вы изволили выразиться, потрепанный вид. Один из них сейчас находится на дне морском, а второй… Ха, откуда ему было знать, что на борту «Сент-Огюстена» находятся морские пехотинцы? В результате захваченным оказался не наш фрегат, а их шлюп – так это, кажется, называется такой корабль у наших врагов. Теперь он ходит под французским флагом и называется «Жанной-Шарлоттой», так мы его переименовали в честь моей супруги, оставшейся во Франции.
– Однажды я имел честь быть представленным вашей супруге, когда пятнадцать лет назад служил в Сен-Доменге [110] и посетил Новый Орлеан по служебной надобности.
Де Бошанри вдруг смутился и посмотрел на меня с некоторым опасением – мол, не подумаю ли я, что они с Жанной-Шарлоттой были любовниками… Нет, не подумал – я слишком хорошо знаю свою супругу. Но даже если так оно бы и случилось, это было до нашего с нею знакомства. Меня это даже несколько позабавило, ведь в Париже иметь любовника или любовницу было нормой, можно даже сказать, признаком хорошего тона, а в наших краях супружеская верность что-то да значила.
110
Теперешнее Гаити.
– Надеюсь, что она сможет перебраться в Новую Францию в следующем году. А сейчас, увы, мне нужно будет проследовать как можно скорее в Квебек. Но для начала следует отремонтировать хотя бы «Сен-Бернара» и «Сент-Огюстена». Как вы думаете, сколько времени это может занять в Луисбурге?
– Полагаю, не менее трех-четырех недель, мсье маркиз, – покачал тот головой. – Я бы предложил вам отправиться в путь на купце и дал бы вам в качестве эскорта один из трех оставшихся у меня корветов. Но, увы, ни один купец сейчас не выходит из порта, разве что только в Порт-ля-Жуа для торговли с русскими. Даже контрабандисты больше не рискуют выходить из гавани – тут часто появляются английские рейдовые группы из Галифакса. Но, если хотите, я могу отдать вам два из трех корветов.
– И тем самым оголить Луисбург? Нет, лучше не надо, я пока побуду в Луисбурге. Дождемся ледостава и уйдем в Квебек на санях, как только это станет возможным. Иначе пришлось бы дожидаться следующей весны, точнее, конца половодья после ледохода.
– Именно так, мсье маркиз, именно так. Удивляюсь, что вы, хоть и прибыли из метрополии, хорошо знакомы с нашими реалиями.
– Вообще-то я родился и вырос в Квебеке, а потом несколько лет был губернатором Луизианы. А теперь мне предстоит стать правителем не только Новой Франции, но и Акадии – как вам должно быть известно, офис губернатора Акадии был упразднен после потери восточной ее части.