Жаркий отпуск для ведьмы

Смирнова Ирина

Между прочим, пока мой крысик так злился и отвлекался на соперника, он забывал про свои нехорошие подозрения и неудобных вопросов не задавал. Хоть в этом плюс.

«Тебе же сказали: за платьями. В городскую галерею, скорее всего. Тут она богатая».

«Опять на лошади?
– предобморочно простонала я. Ненавижу копытных! Долбаное средневековье! Хочу нормальное такси… ох, даже местный автобус с египтянами хочу!»

«Нет, пешком побежишь, особенно обратно - навьюченная барахлом купленным», - развредничался крыс. Я обиделась и замолчала. У, хвост противный.

Во дворе,

вымощенном серым булыжником и кое-где усыпанном ярко-желтой соломой, действительно ждали две оседланные лошади. Их держали под уздцы мальчишки-подростки в коричнево-зеленых ливреях, и при этом малолетки уставились на меня с таким жадным любопытством, словно женщину никогда не видели.

А мне было до лампочки - я сообразила, что меня не просто посадят в седло, меня запихнут туда одну! На лошадь! И управлять надо будет самой!

Видимо, я так побледнела, что Валентайн это заметил. И уставился на меня с тревожным изумлением.

– Велислава, для кареты слишком близко, не выделывайся, - в его голосе прозвучало сначала недоумение пополам с подозрением, а потом он вроде вдруг что-то понял, кивнул сам себе и...

«Велислава! Ты же отличная наездница… была… РРРРРР!
– возопил у меня в голове крыс.
– РРРРРР!»

Это он р-р-рычал потому, что Валентайн подхватил меня на руки и усадил в свое седло. И сам вспрыгнул на лошадь, обнял меня за талию, прижал к своей груди, а вторую, «мою», лошадку взял под уздцы.

Глава 15

«Ну хватит уже, - вздохнула я минут через десять, когда окончательно замучилась слушать яростное многотональное рычание и шипение Римуса в своей голове.
– Давай лучше матом ругаться на спор - кто круче завернет?»

Лошадь шла шагом, Валентайн на ходу меня не лапал, он вообще вел себя как приличный ремень безопасности, и я немного успокоилась. Только крыс в голове все сердился и заглушал своим возмущением мои мысли.

«Это к тебе часть памяти вернулась и ты вспомнила, что хочешь стать герцогиней? Так тебе четко сказали, что воспитанием не вышла и даже родство с благородным не поможет дальше любовницы продвинуться. Или тебе все равно, под каким соусом под герцогом лежать? Женой или любовницей?.. А я, идиот, уши развесил…»

Я пару секунд подумала, а потом без всякого соревнования выдала крысу подробную характеристику происходящего: его самого, герцога, лошади, погоды, матримониальных планов кого попало и закончила все четким разъяснением куда кому-то сильно хвостатому засунуть свою ревность и вредность по самые уши. И провернуть три раза, до характерного щелчка. Моя речь изобиловала яркими образами, метафорами, сравнениями и прочим филологическим богатством, а потому затянулась минут на пять.

Крас переварил и надулся. Замолчал, даже тихое фоновое шипение из головы исчезло. Но я была так зла, и к тому же живое копытное подо мной так страшно шевелилось, цокотало копытами по мощеной дороге и всхрапывало, что даже не подумала извиняться за мат-перемат или отвлекать Римуса еще как-то.

Ревнивец, блин, нашелся! Можно подумать, меня тут хоть кто-то спрашивает, хочу ли я платьев, герцога и прочей ху… фигни. И чего я вообще хочу!

Так мы и ехали, спускаясь по средневековому серпантину с макушки холма, на котором торчал замок, вниз, к подножию, у которого раскинулся живописный старинный городок. В другое время я бы оценила композицию, колористику и свет. То есть красивый пейзаж. Но сейчас мне было не до него - в голове все еще толклись те маты, которые я не высказала Римусу, и мне было аж обидно, что крыс даже не вякнет в ответ, молчит, как каменный, только сопит.

А то ведь я могла вывалить на него все это богатство, и сразу стало бы легче. Короче, я была так занята своими невеселыми думами, что ошеломленно моргнула, когда у меня перед носом вдруг возникла веточка темно-лиловой бархатной сирени.

– Э… - я принюхалась и чуть не чихнула. Какие ароматные цветы!
– Это мне?

За спиной, кажется, усмехнулись и поцеловали меня в шею. Молча.

– Щекотно!
– я недовольно повела плечом, но сирень взяла. Вот такая я непоследовательная, да.

Ментальное осуждение крыса и его глубокое недовольство молчаливым облаком повисло вокруг моей головы. Такое впечатление, что волосы зашевелились, даже почесаться захотелось.

А герцог еще добавил путаницы в мысли, прошептав:

– Ты такая же красивая, как этот цветок!

– М-да?
– задумчиво хмыкнула я, оглядываясь по сторонам. Дорога как раз петляла между невысокими каменными грядами, буквально заросшими этой самой сиренью.
– И такая же… доступная? Ай!
– что-то острое впилось в палец, и я невольно взглянула на подарок. Странная, блин, сирень, с шипами!

– О нет, - хмыкнул герцог.
– Вы обе умеете за себя постоять. Но я умею срывать дикую ликею. И ты тоже станешь моей!

– Это мы еще посмотрим!
– воинственно пробурчала я себе под нос, оборачиваясь и злорадно пристраивая сорванную шипастую ветку в петлицу герцогского камзола, повыше, у самого ворота. Сам сорвал, сам пусть и колется.

Когда мы въехали в городок и остановились на маленькой площади, с трех сторон ограниченной одним длинным двухэтажным зданием с огромными арочными окнами, Валентайн аккуратно вынул меня из седла. Для этого ему пришлось постараться и незаметно отклеить мои намертво вцепившиеся в луку седла ручки, иначе было бы то еще зрелище: герцог, отдирающий любовницу от лошади. А нечего было последний отрезок пути скакать галопом!

Но он как-то справился и даже быстро поцеловал меня в щеку, пока ставил на землю.

– Какая ты внезапно стала пугливая, - этак понимающе ухмыльнулся Валентайн, расценив мое окаменение от ужаса как правильное женское кокетство.

«Да пошел ты в… и на… вместе со своей лошадью!» - внятно проговорила я… в мыслях. И, видимо, как-то громко «проговорила», потому что опять зашедшийся злобным рычанием крыс удивленно фыркнул, а потом даже хихикнул. Услышал, что ли? А вообще странно… просто мои мысли он не слышит - я проверяла. Только те, которые я именно ему «посылаю». А тут, наверное, чувства так переполнили, что я их просто в пространство мысленно проорала.