Жажда смерти
Шрифт:
— Да как ты можешь?! — вскрикнул Вася. — Мы уже столько лет его знаем!
— Вася, что ты про него знаешь? Что мы вообще о людях знаем? О наших директорах, к примеру. Что у них и головах? Ты думаешь, они за нас погибать собрались? Жди! Да плевать они на нас хотели. Как, впрочем, и мы на них. Это мы здесь втроем повязаны. Вовка, я и ты. Да еще напарник.
Виктор дернул головой в мою сторону. Вася не ответил. Виктор вплотную подошел к нему, сидевшему на диване, и наклонился над ним. Вася инстинктивно отшатнулся.
— Я сам за Сырцова переживаю, — жестко проговорил
— Вова! — крикнул Вася жалобно, обращаясь к Храповицкому как к последней защите. — Что он такое несет?!
Храповицкий не успел отозваться. В комнату вновь быстро вошел Савицкий.
— Состояние средней тяжести, — объявил он с порога. — Это на медицинском языке. Проще говоря, выживет. Многочисленные осколочные ранения. Сломаны ребра. Раздроблена кость ноги. Ранение в мягкие ткани руки. Жизненно важные органы не повреждены. Тяжелая контузия и большая потеря крови. Водитель, когда пришел в себя, перетянул ему галстуком руку, а перевязать ногу не догадался. «Скорая помощь» приехала через тридцать минут.
— Обычная история, — поморщился Виктор. — Спасибо, что вообще приехали.
— Гады! — взорвался Вася. — Человек там кровью истекает, а они не чешутся.
— Сейчас он без сознания, — продолжал Савицкий. — Ему делают переливание крови. Я вернусь на место, можно? Мне позвонить должны, сообщить, с кем у него была последняя встреча.
— Спасибо, — кивнул Храповицкий. Савицкий вышел.
— Кстати, вот вам главное доказательство, — с заметным облегчением проговорил Виктор.
— Доказательство чего? — осведомился Храповицкий.
— Того, что это сделал не я!
— И в чем же ты его усмотрел? — повернулся к нему Вася.
— Если бы это делалось по моему приказу, — тихо и выразительно произнес Виктор, — то ни Паши Сырцова, ни его водителя в живых бы уже не было. Без всяких взрывов и лишнего шума их обоих тихо и мирно шлепнули бы в подъезде. Поверь мне, Вася.
Его тон, уверенный и совершенно серьезный, произвел на Васю глубокое впечатление, хотя, может быть, совсем не то, на которое рассчитывал Виктор. Некоторое время Вася смотрел на него как завороженный, потом вскочил с дивана и опять спрятался за барной стойкой, словно от Виктора исходила какая-то угроза лично Васе.
— Надо валить отсюда! — пробормотал он. — Срочно. Завтра же!
— Куда ты собрался на ночь глядя? — ухмыльнулся Виктор.
Но Васе было не до шуток.
— Из России! — горячо продолжал Вася. — Надо сматываться! За нами идет охота! Это уже не обыск. Не проверки! Надо отсидеться в Европе несколько месяцев, пока все не уляжется. Без нас они ничего не смогут. Никакого уголовного дела. Там они нас не достанут!
— Кто они? — спросил Храповицкий, сдерживаясь. — Что тебе-то угрожает? С чего ты завелся?
— Мы не знаем, кто это сделал! — крикнул Вася в ответ. — Не знаем! Мы должны теперь подозревать всех. Налоговую полицию, Гозданкера, «Русскую нефть». Даже друг друга! Нам надо уехать, успокоиться, во всем разобраться.
— А как же бизнес? Бросить его прикажешь?
— Назначим кого-нибудь!
Было ясно, что Вася думает об этом давно. Мысль о побеге за кордон, очевидно, была его заветной. Он все больше напоминал мне Сырцова во время нашей встречи в загородном парке. Храповицкий, отчаявшись его переубедить, повернулся ко мне.
— Скажи что-нибудь, — попросил он. — У меня от этих истерик голова кругом идет.
— Я считаю, что никому из нас в сложившихся обстоятельствах уезжать нежелательно, — начал я. — По крайней мере, до тех пор пока ситуация не прояснится.
Для наших подчиненных бегство начальников станет сигналом, что все пропало. Нас сразу начнут сдавать. Удивительно, что мы с весны готовились к этой войне, а сейчас ведем себя так, словно на ровном месте попали под бомбардировку.
— Мы и попали! — вставил Вася упрямо, но я предпочел не реагировать. — Хуже всего, что мы не доверяем друг другу, — продолжал я. — В войне это недопустимо. Нас обложили с разных сторон, мы можем рассчитывать только на себя. Но случилось несчастье с нашим товарищем, а мы сидим и думаем: не один ли из нас это подстроил?
— Да говорю же, это не я! — вспылил Виктор. — Ну что мне, застрелиться, чтобы вы поверили!
Он вскочил, ругаясь, подошел к столу, налил себе немного коньяку и выпил.
— И кто будет следующим, — продолжал я, не обращая внимания на его крик. — Мне кажется, этим в первую очередь объясняется Васино состояние. Необходимостью подозревать кого-то из нас. Если так будет продолжаться, мы не выиграем.
— Ну и что ты предлагаешь? — перебил Храповицкий.
— У меня есть предложение, но я не знаю, готовы ли вы к нему, — я невольно запнулся.
4
То, что я собирался сказать, было непросто и произнести, и выслушать. Они почувствовали это, подобрались и насторожились.
— Мы знаем, что Виктор содержит или, во всяком случае, содержал бригаду киллеров. Парней, которые служили в горячих точках и в мирную жизнь не вписались. Это делалось на случай вашей внутренней войны. Если вдруг вам придется истреблять друг друга.
Я сделал паузу, чтобы увидеть их реакцию. В последний год Храповицкий каждый раз обрывал меня, когда я пробовал затронуть эту тему даже намеком. Партнеры изо всех сил демонстрировали свое единство и нерушимую дружбу. Былые распри по умолчанию считались делом прошлого.
Никто мне не ответил. Виктор вполоборота ко мне стоял у стола и резал ножом яблоко. Он по-прежнему избегал смотреть в мою сторону, но по его напряженной спине я видел, что слушает он меня очень внимательно и каждый нерв в нем играет. Храповицкий тоже не спускал с меня прищуренных настороженных глаз. Вася ловил мои слова приоткрыв рот и кивал, соглашаясь.
— Скорее всего, такие люди есть и у Володи, — двинулся я дальше.
Хотя я и высказывал это как предположение, но, зная Храповицкого, я был уверен, что все меры защиты против Виктора он принял давно.