Железная Империя
Шрифт:
— Ты очень красивая, — произнес он, рассматривая ее отражение в зеркале. Кажется, он говорил это очень искренне, его серые глаза, отражающиеся напротив, были серьезны и спокойны, и его ладони, скользнувшие по чувственному черному шелку, раздвинули халат, освобождая грудь женщины, чтобы полюбоваться ее совершенной красотой в отражении. Его пальцы осторожно гладили и сжимали белоснежную кожу, щекоча пальцами соски до тех пор, пока из расслабленных розовых окружностей они не превратились в жесткие сморщенные остренькие комочки. София шумно вздохнула, не в силах отвести взгляда от этой странной, завораживающей
— Однако, кое-чего не хватает.
Его темные ладони словно нехотя соскользнули с ее атласного тела, и он отступил, исчез, но почти тотчас же вернулся, и София ощутила, как что-то холодное, металлическое скользнуло по ее шее и опустилось на грудь.
В отражении она увидела, как Фрес застегивает на ее шее цепочку, а между ее белоснежных грудей сверкало украшение, подвеска треугольной формы.
Это была достаточно большая вещица, в половину ладони, и вместе с тем изящная.
Остроугольная, вычурно сплетенная из тонких лент матово поблескивающего белого драгоценного металла, местами вычерненного временем, в самой середине она была украшена темно-красным камнем, то вспыхивающим ярко-алым блеском, то наливающийся зловещей чернотой.
— Это принадлежало моей матери, — пояснил он, поправляя украшение на груди женщины и мягко целуя ее в шею. — Тебе очень идет.
Глава 30. Раскол. Алария
Люку, как начальнику охраны, нельзя было сидеть за императорским столом, и совершенно нечего было делать в кабинете Императора. Но иногда, когда Дарта Вейдера не было, он приходил сюда и опускался в глубокое кресло, словно погружаясь в темноту, а его рука, затянутая в черную перчатку, ложилась на полированную поверхность стола.
Расслабляясь на удобном сидении, Люк прикрывал глаза, погружался в задумчивость, и металлические пальцы вдруг начинали выбивать неторопливую звонкую дробь так же, как это делал Император.
Это было сердце Империи, самое охраняемое место во всей Галактике, и здесь Люк мог себе позволить забыть хоть на миг обо всем на свете и немного побыть в тишине, покое и одиночестве.
На этот раз эту медитативную дремоту развеял Инквизитор, неслышно вынырнув из полутьмы, проступив кроваво-черным пятном.
Его светлые глаза ярко блеснули, Инквизитор, бесшумно ступая, подошел к рабочему столу Дарта Вейдера, и Люк, почувствовав присутствие опасности в последний момент, рывком подскочил, мгновенно изготовившись драться, уже ощущая ладонью знакомый рельеф рукояти сайбера.
Но это был всего лишь Инквизитор…
— Нравится? — с обаятельной улыбкой произнес Дарт Фрес, внимательно разглядывая выписавшиеся на лице молодого человека чувства — смятение, досаду и каплю гнева. Да, если бы опасность была настоящей, Люк не успел бы среагировать, и длинный инквизиторский сайбер пригвоздил бы его к спинке кресла раньше, чем Люк успел раскрыть глаза.
Даже с учетом того, что это императорский дворец и повсюду расставлена охрана, расслабляться нельзя.
Особенно с учетом этого…
Инквизитор любил преподносить подобные уроки, и Люк, с досадой скрипнув зубами, опустил взгляд, в котором начал разгораться гнев.
— Вы позволите? — так же обаятельно улыбаясь, спросил Инквизитор, указывая взглядом на рабочее место и снова взглянув в лицо Люка.
В уголках его глаз собрались смешливые морщинки, но серые глаза были холодны и страшны. Люк, на миг смутившись от этого внимательного, немигающего взгляда, в котором в равных долях перемешивались вежливость и издевка, молча отступил в сторону, уступая место Дарту Фресу, и Инквизитор, все еще улыбаясь, прошел за стол и с видимым удовольствием уселся в кресло, придвигая к себе комлинк.
Императорская семья не любила Инквизитора.
Еву и Лею раздражали слухи о его похождениях, и его приторная вежливость по отношению к ним казалась Императрице и принцессе неискренней, какой-то высокомерной издевкой, а его взгляды воспринимались ими как оценивающие и бессовестные.
Люк же не любил Инквизитора за его манеру подкрадываться неслышно, притом во всех смыслах этого слова.
Дарт Фрес ступал мягко и тихо, не производя ни малейшего, ни самого тонкого звука, как будто даже его шелковый шлейф не шелестел по натертому до блеска полу. Скрывая Силу, Инквизитор всякий раз заставал Люка врасплох, заставляя начальника охраны испытывать мучительный стыд, и словно говорил ему, что следующим на троне будет не Люк, отнюдь.
Однако, сегодня Инквизитор был как будто в прекрасном расположении духа и не собирался мучить Люка долгими укоризненными взглядами. Вычерчивая что-то своими длинными пальцами на экране комлинка, хмуря брови, Инквизитор все так же мягко улыбался, и Люк, не дождавшись обычных вежливых колкостей, отступил к дверям.
— С вашего позволения, — сухо произнес он, и Инквизитор вновь поднял на молодого человека свой взгляд.
— Разыщите мне, пожалуйста, принцессу Лею, — игнорируя фамилию приемных родителей Леи, произнес Инквизитор. — Владыке нужна ее помощь, я должен проинструктировать ее прежде, чем она отправится к нему.
На щеках Люка заходили желваки, он гневно, по-скайуокеровски сжал губы, и Инквизитор, наблюдая его гнев, снова обаятельно улыбнулся.
— Лея будет помогать отцу в военной операции? — уточнил Люк, и Инквизитор кивнул головой.
— Точно так.
— Но почему не я?!
Инквизитор чуть склонил голову, задумчиво разглаживая брови, и на его шее, почти у уха, Люк заметил очень характерный след, как будто маленький синячок от чересчур крепкого поцелуя.
— А ваше дело, — медленно ответил Дарт Фрес, — охранять самое дорогое, что есть у Владыки — его семью. Кто, как не вы?
— Вы, — запальчиво выкрикнул Люк, и на его щеках проступил предательский румянец.
— У меня немного другие обязанности, — произнес Инквизитор, внимательно всматриваясь в глаза Люка, в которых закипали обида и гнев. — И кто защитит их от меня?
Эта внезапная, опасная и откровенная фраза, произнесенная Инквизитором, была ничем иным, как чудовищной лестью. Только что обманув начальника охраны, он говорил, что лишь Люк может противостоять ему, и фактически приравнивал его к себе.