Железная Империя
Шрифт:
Дарт Фрес качнул головой в знак согласия:
— Именно. В задачи Инквизиторов входит выявлять чувствительных к Силе и либо устранять их, либо — если еще не поздно, — переучить. Я устраняю только врагов Империи; но в большинстве случаев я ищу в адептах Силы союзников. В наше неспокойное время это намного лучше, чем слепо следовать гласу ненависти.
Ева вновь испытующе глянула на четкий профиль Дарта Фреса, который, кажется, ушел в себя, погрузился в какие-то раздумья, отчего его голос стал тягучим и медленным. Он словно разговаривал во сне или озвучивал свои мысли, неторопливо тянущиеся в его голове.
"Лжец, —
— Владыка Вейдер называет вас другом, — произнесла она. — И, кажется, бесконечно вам доверяет, а вы отвечаете ему таким же глубоким уважением и беспрекословным подчинением. Мне это кажется странным. Поймите меня правильно, но я не могу не задать этого вопроса. Что между вами есть такого, что пересиливает даже извечную борьбу ситхов за власть?
Лорд Фрес обернулся к Еве, и в его глазах против обыкновения не было смеха, которым ситх обычно отвечал на любой мало-мальски серьезный вопрос.
— Доверие и дружба между ситхами, — туманно ответил Дарт Фрес, — вещи очень иллюзорные. Скажем так, мы с Владыкой Вейдером остро нуждаемся друг в друге — больше, чем вы себе это можете представить, и это лежит в основе нашего крепкого союза. А власть… Что есть власть, Миледи, — безжизненным голосом произнес он, но Ева словно услыхала гудение пламени, рвущегося вверх. — Это всего лишь инструмент, при помощи которого добиваешься своей цели, а цели у всех разные. Поэтому нам делить нечего.
— Император Палпатин так не думал. Взойдя на трон, он взял абсолютную власть над каждым существом в его Галактике.
— И над Лордом Вейдером тоже? — безразлично спросил Дарт Фрес. — И именно поэтому Лорд Вейдер отправил своего учителя полетать в шахту? Бросьте, вы же не верите в эту чушь; власть Палпатина была так же иллюзорна, как короткий сон. Трон — всего лишь командный мостик, на котором удобно сидеть и с которого лучше всего видно все вокруг. Но абсолютной власти он вам не гарантирует, — голос инквизитора стал тихим и опасно вкрадчивым, и дрожащее пламя ощутилось в нем еще сильнее. — Абсолютная власть — это власть над душами людей, над их умами, над их желаниями и стремлениями. Это — абсолют. Эту власть не может ни дать, ни отнять никто, лишь ты сам можешь ее завоевать. Палпатин всего лишь приказывал, и его можно было слушаться, а можно… и не слушаться, или, к примеру, убить его пару-тройку раз.
— И что же за цель у вас, Лорд Фрес, исходя из ваших представлений о власти? — спросила Ева. Ситх вновь глянул на нее, и на сей раз его глаза смеялись.
— Конечно, власть, — ответил он. — Я хотел бы пролезть в голову всем и каждому и заставить всех думать то, что я велю, и делать то, что я захочу. И при этом наблюдать в глазах мои верных последователей экстаз от одной мысли, что они повинуются мне.
На этот раз Ева не поняла, отшучивается ли Фрес или же он говорит это серьезно.
— И зачем же вы нужны друг другу с Лордом Вейдером?
Фрес помолчал, словно размышляя, а можно ли доверить следующую информацию Еве.
— Будет война, Миледи, — ответил он, наконец. — Это краткое перемирие — оно ведь не вечно. В этом мире слишком много амбициозных людей, а Империя представляет собой слишком лакомый кусок для тех, в чьих руках сосредоточено хоть немного силы, огромный сладкий кусок. Я уже слышал о мелких столкновениях на окраинах, да и в Ядре не все спокойно. Когда развернутся основные действия, лучше держаться вместе. Я реалист, Миледи, я знаю, что смертен, осознаю свои шансы как одиночки, и понимаю, что они ничтожно малы.
Ответ был достаточно правдоподобным, но Ева поняла, что Фрес не говорит ей всей правды, и отвернулась от него, раздосадованная.
— А что вы думаете о цели, которую преследует Лорд Вейдер? — спросила она, чтобы как-то скрыть свое неудовольствие.
— Лорд Вейдер возводит в абсолют свободу, — произнес Дарт Фрес и снова усмехнулся. — Он отстаивает свое право на ошибки, совершать которые раньше ему мешал Орден джедаев. Все мы помним, как Владыка обошелся с ним. Получив право на выбор, право принимать решения, повинуясь такому нерациональному голосу сердца, и право ошибаться, он ощутил себя человеком, а не инструментом в руках Ордена. Его натуре претит любое подчинение; все, кто пытался накинуть на него узду, заканчивали плохо, потому что Владыка острее любого из нас чувствует, когда его голос игнорируют и воспринимают не более, чем звук удара лопаты о землю или любой другой звук подручного инструмента. Вкус удил ему не нравится. Именно поэтому на троне сейчас он, а не я или, скажем, Леди София. Он вполне способен свернуть шею любому, чтобы избавиться от дискомфорта, причиняемого ему приказами. Да он бы так и сделал, рано или поздно; мне такие осложнения ни к чему.
— А Леди София? — произнесла Ева.
Длинные тонкие пальцы Лорда Фреса легли на позолоченную ручку кабинета Дарта Вейдера, конечной цели их путешествия, и ситх вновь обернулся к Еве и посмотрел на нее пустыми безжизненными глазами. На миг Еве показалось, что в их серой глубине промелькнуло какое-то чувство, искра разгоревшегося интереса, но тут же погасла, занесенная мертвым пеплом безразличия.
— А что Леди София? — переспросил он, чуть пожав плечами, словно удивляясь нелепости этого вопроса.
Светлые глаза Евы неотступно следили за ситхом, словно женщина пыталась подловить его на лжи или вновь рассмотреть в нем проблеск какого-то чувства.
— Какая цель у Леди Софии?
Этот вопрос застал Дарта Фреса врасплох. Его брови удивленно взлетели вверх, тонкие черты исказились в неподдельном изумлении. Кажется, на эту тему он не размышлял вовсе.
— Думаю, Леди София одержима страхом, — ответил он, глядя в прозрачные светлые глаза Императрицы. — Это страх странный, почти безумный. Она не боится кого-то конкретного, да и вообще никого. Она не желает совершать ошибок — тех самых, которые так вожделеет Владыка Вейдер; груз ответственности давит на нее, и вся ее деятельность сводится к тому, чтобы избавиться от Силы и спрятаться, раствориться в толпе. Поэтому она с нами: пока Сила ведет ее, за нее ошибки совершит ее Император. Думаю, так.
— Мне показалось, что сегодня вы повздорили с нею, — произнесла Ева. — Ваша ссора не повредит Империи?
— О, нет, что вы, — уголок губ Фреса чуть дрогнул, изображая подобие улыбки. — Я всего лишь позволил себе выразить свое восхищение леди Софией, а она, как оказалось, не любит комплиментов. Очень жаль. Прошу!
Ситх распахнул перед Евой двери, пропуская ее в кабинет Императора, и исчез, оставив ее одну и аккуратно закрыв за собой двери.
Поспешил удрать зализывать свои раны, подумала Ева и усмехнулась. Все-таки, Леди София задала ему нешуточную трепку, если он так поблек.