Железный Совет (другой перевод)
Шрифт:
Скрытоград оказался горсткой домишек посреди поляны. Каттер меж тем уже представил себе мегаполис на деревьях, где люди перебираются с кроны на крону по веревочным мосткам, а ребятишки по лианам скатываются вам на голову из-под лиственного полога.
Вокруг поселка сохранились остатки частокола. Обитатели Скрытограда в одеждах цвета листвы высыпали навстречу путешественникам. Всюду виднелись в основном просмоленные или прорезиненные палатки. Попадались, кроме того, покосившиеся деревянные хижины, рядом с каждой – сырые дрова и мусорная
Эти жили в своих кварталах на окраинах и были своего рода фермерами. Они пасли миллионные стада насекомых, арахнидов и артроподов, выводили одно быстро сменяющееся поколение за другим, пока не получали бесчисленную армию муравьев размером с булавочную головку, многоножек длиной в фут и множество разновидностей нелетающих ос. Только им ведомыми путями они превращали своих питомцев в стены, мягко спрессовывая, склеивая и выравнивая живую массу так, чтобы хитиновые оболочки заключенных в ней существ делались чем-то вроде штукатурки. Так они строили бунгало и обустраивали норы, не забывая подкармливать свой строительный материал, чтобы составляющие его насекомые не умирали, но притирались вплотную друг к другу, утопали друг в друге и сливались друг с другом, образуя архитектурные сооружения, целое гетто из живых домов.
Человеческое население Скрытограда говорило на смешанном языке, образованном преимущественно из разных диалектов Галаджи с небольшими вкраплениями тешского. У них был вождь с замашками убийцы; Каттер видел, что он знает о своей посредственности и нервничает, оказавшись волею судеб в роли правителя.
Каттер решил, что те беженцы, которые в состоянии позаботиться о себе, в этом поселении не задерживаются. Скрытоград был местом встречи утративших надежду. Неудивительно, что они отчаялись, как неудивительно и то, что стали кормом для какой-то твари.
Бормоча приветствия и кланяясь с напускной любезностью, жители проводили путешественников в низкое длинное строение с вышкой из обтесанных кольев. Строение оказалось церковью, где на стенах были вырезаны или вытравлены символы. Внутри стояли столы, на них лежали узкие полоски зеркал и папирусные свитки. И еще – облачение из тонкой черной шерсти. Вождь оставил путников, а сам ушел.
Несколько секунд все молчали.
– Какого черта мы сюда приперлись? – сказал Каттер.
Эхо было ему ответом; по углам заметались невесть откуда взявшиеся тени. Каттер заметил, как вздрогнула Элси. Путники сбились в кучу, спиной к спине.
– Здесь что-то есть, – прошептала Элси. – Что-то внутри…
– Я здесь.
Гортанный голос походил на рык. С быстротой бывалых солдат путешественники бросились на пол и стали ждать.
– Кто ты? – спросил Иуда.
– Я здесь. – В голосе слышался акцент, речь была вязкой, точно слова застревали в глотке. Что-то мелькнуло, но слишком быстро, чтобы различить. – Полагаю, вас привели сюда за благословением. Одну минуту. Да, именно за этим. И еще за инструкциями. Вы будете охотиться для них.
Дрогон указал на стол. Шерстяное облачение исчезло.
– Ты
– Я малый бог, но все же бог. А вы – воины. В этом все дело, понимаете ли. Вы ощущаете себя воинами?
Казалось, будто голос сочится из стен, доносится со всех сторон сразу.
– Да, они так считают, – сказал Помрой. – А что в этом плохого?
Он медленно озирался – воинствующий безбожник в присутствии божества. Дрогон все заметнее вертел головой, шевеля губами.
– Ничего, – отозвался голос. – Совсем ничего. Только… нечего тебе тут время тратить. У тебя, ммм, у тебя ведь есть дочка от одной шлюхи в местечке под названием Устье Вара. Так что иди. Этот город обречен. Спасешь его от одной напасти, другая навалится.
Помрой то открывал, то закрывал рот. Элси наблюдала за ним. Ее лицо было неподвижно.
– А ты тогда почему здесь? – спросил Каттер.
– Потому что это мой город, который я велел им построить. Я им нужен. Ммм, а ты, ты сомневаешься в Союзе, не так ли, лавочник?
Каттер был поражен. Остальные смотрели на него. Голова Дрогона резко качнулась вперед. Он сделал такое движение, будто плюнул. Бестелесный голос вдруг задохнулся. Послышалась возня, что-то упало, кого-то стало тошнить, все вокруг содрогнулось, и вдруг, дрожа от напряжения, из-за стола поднялся кто-то в клобуке: худое, покрытое глубокими морщинами желтое лицо, бритая голова, испачканный блевотиной рот, перепуганные глаза.
Она или он постояло с минуту, трясясь, точно от стужи, потом согнулось в приступе рвоты и побежало через всю комнату к столбу, за которым скрылось из виду. Каттер бросился за ним, Помрой – наперерез, но они столкнулись, никого не обнаружив. Человек исчез.
Голос зазвучал снова, гневный и боязливый.
– Не смейте больше так поступать со мной, – сказал он.
Дрогон зашептал Каттеру на ухо:
– Я нашел его. Вычислил, где он прячется, и приказал шепотом. «Перестань читать», – сказал я ему. И велел: «Покажись».
– Погоди, мастер, – перебил его Каттер. – Эй, бог недоделанный! – крикнул он вслух. – Как тебя зовут? И почему ты говоришь по-нашему? Кто ты?
Мгновение стояла тишина. Каттер уже начал думать, что человек сбежал, воспользовавшись плащом-невидимкой. Но вот незнакомец заговорил, и Каттер сразу понял, что тот сдался, и не без облегчения.
– Я говорю на рагамоле потому, что учился читать на нем, чтобы постигать скрытый смысл ваших книг. Сюда я попал… как все, просто бежал. Я беженец. Ваша милиция обходит Теш стороной, до поры, но на равнине Катоблепаса они уже побывали. Они атакуют наши города и форпосты. Монастыри Теша. Я монах. Я служу Мгновению Утраченного. Мгновению Сокровенного.
Милиция бесчинствовала в окрестностях Теша. Горожане заперли ворота и до краев наполнили все рвы. Монастырь стоял вне городских стен, в заросшей вереском ложбине. Его не должны были тронуть.