Железом и кровью
Шрифт:
Я огляделся, но никакой опасности не заметил, и сделав несколько глотков из фляги, подсел к Бернару. Он быстро стёр палочкой свои каракули и уставился на огонь.
Скрытный же ты парень, Бернар. Ох, какой скрытный.
— Послушай, — обратился я к нему. — Позволишь задать пару личных вопросов?
— Попробуй.
— Уверен, что правды ты не скажешь, по крайней мере всей. У вас, эльфов, это, видно, в крови.
После этих слов, Бернар снова усмехнулся, а я вдруг понял, почему считал его не таким, как остальные эльфы. Дело даже не в одежде отличающейся
Да, именно в крыльях.
Только теперь до моего сознания дошло, что в отличие от остальных, крылья которых напоминали стрекозиные, или белоснежные лебединые, его были тёмными… хищными… драконьими. Они не были омерзительными, как у летучих мышей. Элегантность, холодная вычурность, сила и… красота.
Столько эпитетов, даже удивительно.
Интересно, почему у эльфийского капеллана Церкви Света такие мрачные…
И тут снова до меня дошло: крылья — драконьи! И эти его рассказы о самых прекрасных существах в Сарнауте, песни…
— Бернар, ты ведь не всегда был жрецом?
— Конечно, — тут эльф с каким-то вызовом посмотрел на меня.
— Почему же им стал?
— Так вышло…
Бернар замолчал, и я уже подумал, что пришёл конец разговора, но эльф вдруг сказал:
— Я тебе не всё о себе рассказал. Меня зовут Бернар ди Дусер… Да, я из Дома ди Дусеров. Одно время мы долго правили, неоднократно одерживая верх на Великом Балу. Но… но всему когда-то приходит конец. Арманд ди Дусер, глава нашего Дома, потерпел сокрушительное поражение в Большой Игре, и именно в искусстве магии смерти — нашем «коньке». Не знаю, но ходят множество слухов. В общем, после этого поражения всё и началось-то… Ди Дусеров обвинили, что они нарушили правила Большой Игры и с позором изгнали с Бала… А потом ещё те события в родовом замке Валиров…
— Какие события? — я, если честно говоря, не всё понимал.
— Во время ритуала, который проводил Даккар ди Дазирэ, глава рода Валиров превратился в Князя нежити… На замок опустилось проклятие и во всём обвинили наш Дом, мол, мы в отместку за проигрыш на Балу вмешались в ход ритуала… Прямых доказательств не было, но сейчас это единственная официальная версия, — слово «официальная» Бернар произнёс с особым ударением, — означенная в судебном отчёте… Кончилось тем, что всех, кто хоть каким-то боком имел отношение к ди Дусерам, стали преследовать. Жестоко преследовать. Лично я нашёл спасение у Клемента ди Дазирэ, а он помог мне… Я обратился к Свету и попал в церковники. И вот теперь я — Бернар ди При, как один из моих далёких предков… Стал капелланом Церкви Света.
Слова давались эльфу тяжело, но теперь я хоть что-то понял в его судьбе.
— Так вот почему… — я тут же умолк.
— Что «почему»?
— Ну-у… я просто обратил внимание, что эльфы не сильно… благоволят к твоей персоне.
Бернар криво усмехнулся.
— Благоволят… Улики были косвенными…
— А что такое Великий Бал?
— Это… это… Таким образом выбирается правящий Дом. Да и вообще… Это всё политика… Большая Игра…
Особо
— Теперь я несу слово Тенсеса всем страждущим… капеллан Церкви Света, отвернувшийся от Тьмы…
Эльф замолчал, продолжая что-то чертить на песке. Последнее он говорил с какой-то особой горечью, как будто его обвиняли в чём-то таком, чего он не делал.
Интересно, сколько же ему лет. То, что Бернар был старше меня, это было и так ясно. Просто он, как и все эльфы, всегда молодо выглядел.
— Смотрю, дровишки кончаются, — бросил я. — Схожу да принесу ещё.
Разговора дальше всё-равно не получилось бы. Эльф «закрылся» в своей «раковине» и теперь замолчал надолго.
Я поднялся и отошёл к ближайшему поваленному дереву. Наломав веток, я отволок их к центру импровизированной площадки.
Бернар спросил меня буду ли я ложиться.
— Нет. Я подежурю.
Эльф кивнул и прилёг у кучи, кутаясь с головой в плащ.
Я подбросил веток и снова отошёл наломать новых.
Ну и разношёрстная компания у нас собралась. Аж смешно, ей-ей!
Где-то едва слышно затрещали веточки. Я замер, оглядываясь в темноту леса: никого… А может, просто не видно?
Я стал аккуратно отступать к кострам, стараясь не поворачиваться к чаще спиной. Была мысль вытянуть мечи (лук я оставил лежать у своей котомки), но торопиться не стал, считая глупым преждевременно…
Глупым оказалось другое: мой страх выглядеть смешным. И когда что-то серое выпрыгнуло из темноты и сбило меня с ног, обдавая лицо смрадным дыханием хищника, мне уже было не до этого.
Боролись мы в полном молчании: зверь, морды которого я никак не мог рассмотреть, даже не рычал, всё пытаясь вгрызться мне в горло; а я от натуги, схвативший руками челюсти его огромной пасти, только сопел.
Мохнатая лапа встала на мою грудь, а вторая размашисто съездила по животу. Благо эльфийский акетон выдержал (я надеюсь, что выдержал — проверять не было времени). Сильно толкнув зверя ногами в грудь, мне наконец-то удалось освободиться.
Кувырком назад я поднял себя на ноги и выхватил мечи.
Передо мной стояла рысь. Но огромная, просто гигантская.
Она нетерпеливо била хвостом, уставившись своим немигающим гипнотизирующим взглядом. В пламени костров, её шкура переливалась рыжеватыми сполохами.
— Бернар! Стояна! — крикнул я, но никто из них даже не пошевелился. — Ребята!
Мне показалось, что рысь даже усмехнулась, как человек.
Она наклонила голову, оценивая степень риска, и одним махом преодолела расстояние разделявшее нас.
Мечи рассекли воздух, где секундой раннее была голова рыси, и в то же мгновение в плечо вонзились когти, сбившие наплечник. Я упал на колено и вовремя отмахнулся фальшионом: кошка рванулась вперёд, но завидев несущийся меч, отпрянула в сторону.
— Бернар! — крикнул я, но словно в пустоту. — Стояна! Мать вашу, вы что оглохли?
Я перешел в атаку. Рысь медленно отступала, скалясь и выбирая момент для прыжка. И я дал ей этот момент, заваливаясь влево.
Зверь прыгнул и… захрипел.