Железом и кровью
Шрифт:
Чисто по-человечески стало жаль гибберлинга. В принципе, ребёнок же, и в чём его вина. Я приблизился и присел, чтобы быть вровень с гибберлингом. Маленькие черный глазки испугано вперились в мою персону, ожидая какого-то подвоха.
— Привет! — улыбнулся я. — Как дела?
Ответ походил на шамканье беззубого старика: ни слова не разобрать. Я переспросил и, напрягаясь, смог разобрать следующее: предо мной была девчонка по прозвищу Ромашка. Она вместе с братьями напросилась сегодня сходить с прочей роднёй
— И тебе надо вернуться в гибберлингский квартал? — участливо спросил я.
Ромашка сильно закивала головой.
— Пошли, проведу, — и уже через полчаса мы были в квартале.
Сразу поразило характерное отличие их архитектуры от нашей. То тут, то там сновали «ростки» в национальных одеждах — килтах. Но были и те, что носили какую-то гремучую смесь в эльфийско-гибберлинско-людском стиле. Было и смешно и интересно одновременно.
Ромашка радостно подпрыгнула и бросилась куда-то бежать. Я про себя усмехнулся насчёт детской непосредственности. А, в прочем, дети и среди гибберлингов дети.
Людей здесь было очень мало, а вот эльфов вообще ни одного. Хотя, если припомнить свои прогулки по Торговому Ряду, то там тоже очень редко попадались эльфы. Скорее всего, они кроме своего квартала никуда и не ходили.
Я огляделся: все гибберлинги мне казались на одно лицо. Удивительно, что я на том далёком острове хоть кого-то смог различить.
Вокруг в большом количестве была рыба: соленая, вяленая, свежепойманная (скорее всего из Белого озера). Её носили в корзинах, варили и жарили, разделывали и продавали… В общем, вокруг была сплошная рыба. А женщины-хозяйки деловито крутились подле торговцев, выбирая себе щучек, омулей и карасей.
Маленькие, похожие на кошек, детишки с любопытством разглядывали мою персону. Одному такому я улыбнулся и подмигнул, а тот вдруг испугался и бросился бежать к стоящим у стены телегам.
В отличие от Торгового Ряда, тут мостовая не была такая чистая. Во многих местах виднелись груды мусора и конского навоза.
И тут я увидел одну громадную фигуру, которая в сравнении с маленькими мохнатыми гибберлингами выглядела просто разительно. Лишь по свежему незажившему шраму на лбу я всё-таки понял, что это Первосвет.
Он сидел у какого-то громадного котелка и держался руками за голову. Возле него суетилось несколько гибберлингов.
Приблизившись, я понял, почему сразу не смог узнать своего товарища: лицо его было сильно опухшим, под левым распухшим глазом виднелся синяк, одежда была порвана, а от всего него несло перегаром от какого-то дешевого вина.
— Эй, брат, хорошо выглядишь, — улыбнулся я.
Первосвет поднял мутные глаза и долго всматривался в моё лицо.
— Бор? Как мне хреново, дружище!
Гибберлинги вокруг замерли и с любопытством
— Оно и так видно. Что случилось?
— Не помню, — пожал плечами Первосвет.
Оружия у него никакого не было, как в прочем и вещей. Могу побиться об заклад, что деньги у него тоже отсутствовали.
— Как он у вас оказался? — обратился я к гибберлингам.
— Нашли утром тут, — неохотно ответил один из них.
Мохнатые лица (неудобно было называть их мордочками) были сердитыми. У меня даже сложилось такое впечатление, что Первосвет тут дел каких-то натворил.
— Хорошо погулял, — я присел напротив Первосвета и оглядел его лицо. — Дрался?
— Не помню. Зашёл в трактир. Всё чинно так: скатерти, посудка. Заказал пива да поесть, а потом как в тумане.
— Идти можешь?
Первосвет пожал плечами.
— Эх, пацан ты ещё зелёный! Первый день в столице!
К нам подошёл какой-то старый важный гибберлинг. Чуть позади него показались ещё двое, судя по всему, братья.
— Добрый день! — хрипло проговорил он. Высокая меховая шапка на его голове, дернулась в сторону, едва он кивнул.
— И вам, уважаемый, — я встал.
Мне уже было понятно, кто передо мной. Это были гибберлингские послы: семья Сивых.
— У нас сложилась несколько щекотливая ситуация, — продолжил посол. — Ваш друг кое-что… повредил, пока приходил до памяти… Астры, если быть точным… Гибберлинги недовольны тем, что… выпивший человек…
— Я понимаю. Что мы можем сделать?
Посол не успел мне ответить. Из собравшейся толпы гибберлингов выскочил один и воскликнул:
— Бор? Вы же Бор, верно?
Я сощурился, пытаясь понять, откуда я могу его знать.
— Я Тон Ветродуй. Помните, хижину на берегу?
— Вспомнил. Привет, Тон!
Семейка Сивых и Ветродуй о чём-то тихо пошептались, и посол сказал:
— Очень рады знакомству, Бор. Пока наши ребята помогут вашему другу, мы не могли бы прогуляться в гости к нам?
Отношение ко мне резко переменилось и видно было, что говорил он очень искренне. Я согласно кивнул и, хлопнув Первосвета по плечу, пошёл за семейкой Сивых. Тон Ветродуй, повернулся в другую сторону и скорым шагом затерялся в толпе.
Мы подошли к большому цилиндрическому дому с крышей, делающим его похожим на какой-то гигантский гриб. Как потом выяснилось, большинство домов гибберлингов так и выглядит. Посредине жилища горел костер. В потолке было круглое отверстие, куда уходил дым. Пахло копченой рыбой, какими-то пряностями и хвоей.
Меня пригласили присесть и, пока двое других из «ростка» готовили угощение, старший хриплым голосом проговорил:
— Мы все здесь одна большая семья. Община, которая делит горести и радости друг друга. Думаю, Бор, вы это понимаете.