Жемчужина Лабуана
Шрифт:
— И с нами они поступят так же, — сказал Сандокан.
— Вы думаете о самоубийстве?
— Да, но таком, чтобы потом снова вернуться к жизни.
— Гм!.. Я в этом сомневаюсь.
— Говорю тебе, что мы очнемся живые и свободные, в свободном море.
— Если вы это говорите, придется поверить, — с сомнением сказал даяк.
— Все зависит от Янеса.
— Он, должно быть, далеко.
— Но если он следует за корветом, то рано или поздно подберет нас.
— А потом?
— А потом мы вернемся на Момпрачем
— Я спрашиваю себя, не сон ли это? Как-то странно все это звучит.
— Ты сомневаешься в том, что я сказал?
— Признаюсь — немного, мой капитан. Я думаю, что у нас нет даже крисса.
— Он нам не понадобится.
— Но мы же в цепях.
— В цепях! — с каким-то странным блеском в глазах воскликнул Сандокан. — Тигр Малайзии может сломать эти ржавые железки, которые держат его в плену. А ну-ка! Смотри!..
Он напряг мышцы, набрал полную грудь воздуха и медленно огромным усилием разжал кольца; потом одним резким рывком открыл их и отбросил цепь далеко от себя.
— Вот Тигр и свободен!.. — сказал он потрясенному Джуйоко, переводя дух.
Почти в то же мгновение открылся кормовой люк, и трап заскрипел под ногами нескольких человек.
— Вот они!.. — прошептал даяк.
— Сейчас я их всех!.. — вскочил Сандокан, охваченный неудержимым приступом ярости.
Заметив на полу какой-то железный прут, он схватил его и уже двинулся было в сторону трапа, но даяк быстро остановил его.
— Вы хотите, чтобы нас убили, капитан? — сказал он. — Подумайте, что на палубе еще двести человек, и все вооружены.
— И то правда, — согласился Сандокан, отбросив подальше от себя прут. — Что делать, Тигр укрощен!..
Три человека, сошедшие в трюм, приближались к ним. Один был офицер, возможно, командир корабля, два другие — матросы.
По знаку своего начальника, матросы примкнули штыки и наставили карабины на пиратов.
Презрительная улыбка появилась на губах Тигра Малайзии.
— Неужели вы боитесь? — спросил он. — Или вы спустились, господин лейтенант, чтобы познакомить меня с этими двумя вояками?.. Их ружья меня как-то не впечатляют, так что можете обойтись и без этого потешного спектакля.
— Я знаю, что Тигр Малайзии не труслив, — отвечал лейтенант, — я просто принял меры предосторожности.
— Но я ведь безоружен, сударь.
— Но больше не в цепях, мне кажется.
— Я не такой человек, чтобы носить браслеты на запястьях.
— Какая изумительная сила, однако!
— Бросьте болтать, сударь, и сразу переходите к делу.
— Меня послали узнать, не нужна ли вам врачебная помощь.
— Я не ранен.
— Но вы же получили удар по голове.
— Хватило и моего тюрбана, чтобы защитить меня.
— Какой человек! — воскликнул лейтенант с искренним восхищением.
— Вы кончили?
— Нет еще, Тигр Малайзии.
— Ну
— Меня прислала сюда одна женщина.
— Марианна? — вскричал Сандокан.
— Да, леди Гвиллок, — сказал лейтенант.
— Она жива? — быстро спросил Сандокан, и кровь бросилась ему в лицо.
— Да, Тигр Малайзии. Я спас ее в тот момент, когда ваше судно уходило под воду.
— О!.. Расскажите мне о ней, умоляю вас!..
— А зачем? Я бы посоветовал вам забыть ее, сударь.
— Забыть ее! — вскричал Сандокан. — О нет!.. Никогда!
— Леди Гвиллок потеряна для вас. На что вы еще можете надеяться?
— Это правда, — со вздохом прошептал Сандокан. — Я приговорен к смерти, не так ли?
Лейтенант не ответил, но его молчание служило подтверждением.
— Так было предначертано, — сказал Сандокан. — Мои победы должны были привести меня к смерти. Мне их никогда не простят. Куда вы меня везете?
— На Лабуан.
— Меня там повесят?
И на этот раз лейтенант промолчал.
— Можете мне сказать это прямо, — усмехнулся Сандокан. — Тигр Малайзии никогда не дрожал перед смертью.
— Я знаю. Все знают, что храбрее нет человека на Борнео.
— Тогда скажите мне все.
— Вы не ошиблись, вас повесят.
— Я бы предпочел смерть солдата.
— Расстрел, не так ли?
— Да, — отвечал Сандокан.
— А я бы вместо этого сохранил вам жизнь и поставил командовать индийскими войсками, — сказал лейтенант. — Отважные люди так редки в наше время.
— Благодарю за доброе намерение, но от смерти оно меня не спасет.
— К сожалению, сударь. А что же вы хотите? Мои соотечественники всегда боялись вас и не смогли бы жить спокойно, даже если бы вы были отсюда далеко.
— А ведь я, лейтенант, когда вы на меня напали, собирался распрощаться с Момпрачемом и своей пиратской жизнью, — сказал Сандокан, — покинуть эти моря и уехать далеко, но не потому, что боюсь ваших соотечественников, а ради Марианны. Но судьба не захотела этого — ведь я не создан для счастья. Ну что ж, убейте теперь меня: я сумею умереть, как мужчина.
— Значит, вы не любите больше леди Гвиллок?
— Как я могу не любить ее! — воскликнул Сандокан страстно. — Вы даже не можете представить себе эту любовь! Я бросил ради нее Момпрачем и сделал бы это еще тысячу раз. Дайте мне свободу, но без Марианны — и я откажусь. Чего больше вы хотите?.. Я безоружен, я здесь почти один, но будь у меня малейшая надежда спасти Марианну, я бы проломил даже борта вашего корабля, я бы вышвырнул всех вас в море!
— Нас здесь больше, чем вы думаете, — сказал лейтенант чуть насмешливо. — Мы знаем, на что вы способны, и приняли меры, чтобы обезвредить вас. Даже не пытайтесь бежать: все будет бесполезно. Одна ружейная пуля может убить человека, даже самого сильного в мире.