Жемчужина Шелтора
Шрифт:
— Будь добра. — Остановила я ее. — Принесите второй завтрак для ирли Виктории и накройте стол на двоих. Не вежливо встречать гостей в постели.
— Как скажите. — Пискнула она и с силой прихлопнула за собой дверь.
Надеюсь, эта глупышка додумается сообщить ярлу о неожиданном визите его первой жены ко второй.
— Присаживайся. В ногах правды нет.
Где то в глубине души я была даже благодарна Шарлот которая так юрко и шустро обряжала меня в платья и моментально высушивала волосы. Если бы не торопливость служанки, я бы встретила «друга по несчастью» мокрая и в полотенце.
—
Ее темные волосы сегодня завитыми локонами рассыпались по плечам. В ушах, на шее, на руках сияли драгоценные камни, платье столь нежно подчеркивало ее фигуру, что я невольно позавидовала. Все изгибы у нее были на месте. Она действительно была красива, только вот такое выражение лица ее определённо портило.
— Как хочешь. — Я развела руками. — Зачем пришла?
— Я пришла, что бы ты узнала свое место, бесцветная сучка. — Она сделала два шага в мою сторону, но стоило мне поднять глаза, встала как вкопанная:
— Уверена, что ярл не накажет тебя после того, что ты собираешься сделать? — Ровно и холодно спросила я.
Она злилась. Губы ее подрагивали в оскале, глаза были сощурены, а кожа у лица стало красной, словно к ней секунду назад приложили с размаху ладонь.
— Если у тебя есть ко мне претензии — слушаю. Если будешь следить за словами, возможно, мы сможем найти общий язык.
— Ты и я? — Рассмеялась она. — Ты никто, чтобы я даже говорила с тобой. Девка без племени, без семьи. Проданная как кобыла на базаре. Не смей нас сравнивать. — Она скривилась словно я помои, брошенные ей под ноги.
— Тогда почему ты здесь? — Я сцепила пальцы в замок. — Если бы ты не считала меня угрозой, и ноги бы не было столь высокопоставленной особы, в покоях такой оборванки как я.
— Ты? Угроза? — Она вновь скривила свой аккуратный носик. — Я размажу тебя как мошку по стене, поняла? Он пожует тебя и выплюнет, а я останусь. — Она та жарко выплевывала эти слова мне в лицо, что ее кожа раскраснелась еще больше.
— Такой же пожеванной. — Прервала я ее пламенную речь. — Виктория, ты забываешь об одном очень важном моменте. Я не горела желания, как становится супругой ярла, так и покидать свой дом. Я загнана в угол, у меня нет возможности решать за себя. Если бы я могла, я бы исчезла из этого дома.
— Так сдохни. — Протянула она с улыбкой на губах.
Она не шутила. Для нее это стало бы самым приемлемый вариантом развития событий. Не дать мне время или помочь как-то сбежать из лап ярла, а просто убить. Ей плевать, на то, что я жертва обстоятельств. Для нее я только препятствие, которое она с радостью перешагнет, даже если для этого придется отправить меня к праотцам.
— Пожалуй, откажусь. — Ровно ответила я и демонстративно подняла с подушки подаренное ярлом украшение, которое спало с моих волос в течение страстной ночи, и осторожно опустила его в раскрытую шкатулку. — Можешь уходить Виктория. Больше нам говорить не о чем.
— Кто ты такая, что бы решать, что мне делать? — Ее выпад был неожиданным и она, схватив меня за волосы, потянула назад, запрокидывая мою голову. — Ты исчезнешь из этого замка быстрее, чем Родерик вспомнит о твоем существовании. Понравился наш утес, да, поганка? Так шагни с него в пропасть, или я сама тебя с него столкну. — Шипела она, впиваясь ногтями в мое плечо.
— Он хочет, чтобы я родила ему ребенка.
Я сама не понимала, как смогла сказать это вслух, но девушка с силой толкнула меня вперед, ударяя лицом о зеркало, которое посыпалось вниз тяжелыми осколками.
Она закричала громко и пронзительно, впиваясь пальцами в мои волосы, выдирая их, хватая меня за платье и разрывая его по швам. Она словно сошла с ума. Ее охватила какая-то безумная злость, и она пыталась справиться с ней, вымещая ее на мне, потеряв страх испортить дорогую игрушку. Зеркало хрустело под ногами когда Виктория дробила его в крошку своими каблуками, по которой я потом ступала босыми ступнями, не чувствуя ничего кроме звона в ушах, после болезненного удара в лицо, потеряв все ориентиры. Я даже, кажется, не сопротивлялась, совершенно не ожидая такой реакции.
После очередного рывка, я не смогла удержаться и повалилась на пол. Виктория оказалась сверху, и едва разлепив глаза, я сразу заметила блестящий кусок острого зеркала в ее окровавленной ладони, которой она без страха и сожаления крепко сжимала осколок. Она занесла его над своей головой и готова была вонзить его в мое горло, но оглушительный хлопок раздался прямо возле ее лица.
Она словно протрезвела и подняла глаза. В их влажном отражении я увидела грозовые тучи, что вот-вот готовились раскрошить сухую землю своими пронзительно быстрыми и мощными молниями. Страх. Она за секунду побелела, отпуская ту не естественную красноту с щек, но на одной из них расплывался алеющий отпечаток. Сразу стало ясно, что за хлопок заставил ее отвлечься от моего убийства. Пальцы разжались, и выпавший осколок разлетелся на более мелкие, разнося капельки крови Виктории блестящими разлетающимися по полу крупинками.
Он не говорил ни слова, но это было гораздо более оглушающе, чем, если бы он повысил голос. Всего секунда и Виктория была поднята в воздух за грудки, впиваясь пальцам в его кулак, сжавший ворот ее платья. Он повернулся вместе с ней и силой выволок ее в коридор, закрывая дверь.
Он не остался.
Он ушел вместе с ней, оставляя меня лежать на полу, среди осколков стекла и слушать его тяжелые шаги и молящий шепот Виктории.
Не было сил. Голова гудела как колокол, по которому с силой ударили деревянным бревном. Кожа горела. Поцарапанная, она зудела, воспалившись от мелких ранок, которые вздулись и истекали капельками алой крови. Но его уход был больнее.
Он словно предал меня. Убил только начавшее прорастать к нему доверие, растоптав его тяжелой подошвой своего сапога.
— Ирли! — Вскрикнула Шарлот забегая в комнату.
Она бросилась поднимать меня и заботливо отряхивала голыми руками мелкие осколки, не боясь пораниться.
— Ты позвала? — Спросила я, опускаясь на край кровати.
— Да, ирли Торунн. Я подумала, что так будет правильнее.
С одной стороны я была благодарна девушке, ведь если бы не она, я бы была сейчас здесь в совершенно другом состоянии, вполне возможно мертвой. Но проигнорировавший меня ярл вызывал отвратительную на вкус злость, вперемешку с ядовитым предательством.