Жемчужина Шелтора
Шрифт:
Лучше бы сам поплыл на этот чертов Дарлинг за ней.
Капитан вернул ее на прежнее место и удалился, сверкая голубыми глазами полными скрытого обожания.
Нет, он точно положил на нее глаз!
Уйти в тот вечер было тяжело. Жена так взбесила меня, что когда мы уходили из зала, я едва ли не до хруста сжал ее руку, приказывая, наконец, заткнуться хоть на минуту. Все мои мысли были в другом направлении, там, рядом с этой любопытной девочкой, а не с надоевшей, раздражающей Викторией, которая дико пыталась пробраться в мою спальню на протяжении всей ночи, как змея просочиться в дверь. Но я прогнал ее и приказал караулу следить
Да, она определённо должна быть сладкой.
Глава 26
Все еще Торунн
Ждать свадьбы оказалось легко. Я словно был на подъёме, на выдохе. Все получалось просто, и вся предсвадебная кутерьма легко решалась сама собой, не заставляя меня ломать голову над решением той или иной проблемы. Аорелия сидела мышкой, ничего не просила, делала все, что ей говорят. Ни одной истерики, ни одной слезинки.
Служанка сказала, что ночь прошла тихо и уже утром цветок задавала вопросы по поводу свадьбы. Может не все так страшно, и она приживется, так как это видел я? Или она хитрее, чем кажется и сейчас разыгрывает бедную овечку, пряча холодный расчет под тенью черных глаз?
Плевать. Сегодня я получу ее тело и есть вероятность того, что любопытство поутихнет и все будет, так как я задумал изначально.
Ждать ее на причале оказалось сложнее, чем я думал. Все вокруг в нетерпении осматривались, ждали, когда ворота откроются, и из них выйдет невеста. Новая ирли. Но время тянулось, и я занервничал. Неужели устроила истерику? Может попыталась сбежать?
Но мои догадки не подтвердились, и уже через минуту она появилась в поле моего зрения. Она шла, так же как и в первый раз, но в каждом шаге читалось отчаянье, желание сорваться с места и бежать неведомо куда. Она сдержалась. Проделала этот долгий путь ко мне и встала рядом, ожидая моего решения.
Он нее разило паникой. Я только отмахнулся, сажая ее в лодку. Пройдет. Она расслабиться и откроется. Все открываться и она не исключение. Пара подарков, красивые слова, бессонные ночи и эта жемчужина будет моей. Да… Жемчужина.
Она стояла у самого краешка борта и с вселенской печалью смотрела вниз, заглядывая в самую глубину темных вод. Мне даже показалось, что она хочет прыгнуть, но я прогнал эту мысль, не прекращая неотрывно следить за ней.
Когда мы приплыли на Морши, я нетерпеливо тащил ее к алтарю. Потом полюбуется. Весь ритуал я сжимал ее холодные пальчики, потому как она испугалась сильного ветра, и ее испуганные глаза царапнули мою душу. И с иронией я заметил, как нашу с Викторией ленту потрепало за последний год. Она распущенными нитками трепыхалась на ветру, намотавшись на ветку. Как и наш брак. Заранее продуманное мероприятие. Боги не любят договорных браков, не благословляют их и сейчас показывали мне, как выглядит наш брак со стороны. Как та самая жалкая подранная ленточка.
Когда друид ушел я понял что девушка в панике, оказавшись привязанной ко мне. По груди разливалось теплое как хант удовлетворение. Хотелось сдернуть с нее фату, зарыться в волосы и наконец, попробовать, притянув к себе. Чем я и занялся, медленно, словно мучая себя самого стягивая с нее белое полотно. Хотелось продлить это удовольствие, растянуть время перед встречей с той, кто срывалась за всеми этими одеждами.
Белая. Даже нет, не так. Белоснежная! Ее волосы светились неестественным свечением, отражая свет от тусклого солнца, что почти не радовало нас в эти дни, прячась за серыми тучами.
Она подняла на меня черные глаза, и я сказал что-то не членораздельное, завороженно пялясь в ее лицо. Я должен был, должен был узнать какие эти губы на вкус, запустить пальцы в ее белоснежные волосы и притянуть к себе, пометить, искусать. Что я и сделал.
С наслаждением впивался в ее губы. Вдыхая носом ускользающий, но ощущаемый аромат лунного цветка, который окружил девочку в моих руках. Нужно ее отпустить. В штанах шевельнулся нетерпеливый член, как и я, пьянея от ее запаха. Оторвал от себя, смотрит растеряно, сказал еще какую то ерунду. Еще щеки покраснели, а глаза смущенно смотрят в землю. Что я сказал? Боги, ничего не помню.
Как до острова добрались, вспоминаю отрывками, только что девочка все время была рядом, вынужденно прижавшись и недовольно сопела, когда я пересадил ее вперед, вынудив прижаться еще сильнее, а сам тайно вдыхал ее запах, закатывая глаза как влюбленная девица. Совсем сдурел на старости лет. Ну ничего, разложу ее на кровати и пару раз почему территорию. И наваждение пройдет.
Поцелуй Виктории на причале немного отрезвил и заставил прийти в себя. Змея жалась ко мне, обхватывая руками торс, и занимала все место собой, не позволяя притянуть жемчужину, чтобы показать всем, что она моя. Ничего, ничего. Придет время. Сегодня она станет моей, а скоро Виктория отчалит к своему папаше.
Зал был наряжен в нашем духе, щиты, ленты, мечи. Но Аорелия понуро сидела рядом. Не поднимая головы. Ее белые волосы упали на грудь и прикрывали виски, на которых была серая блестящая краска, которая так ей шла. Виктория шла в атаку. Она не давала мне ни секунды покоя, постоянно о чем то, спрашивая, как будто ей есть до этого дело. Раздражает. Хочется повернуть голову в сторону новоиспеченной ирли, но что-то мешает. Оно сомнением царапает меня, не давай больше духа, чтобы, наконец, заговорить с ней, вывести ее из этого транса.
Когда объявляю бои, с удивлением вижу в числе добровольцев Ирлинга. Он одет, так же как и все, его тело, увитое вбитыми под кожу рисунками, совсем не смущает мою маленькую жемчужину, она с любопытством и интересом разглядывает его, как и он ее. Черт! Почему так хочет дать ему в рожу, который раз за последнее время? Не хотелось поднимать этот разговор вслух, не было желания показывать свою слабость, но видимо выхода нет. Позже обязательно выскажу другу все что думаю, и возможно все-таки двину. Просто что бы стало легче дышать.
Он выиграл! Каков гад. Доволен собой, светиться весь и смотрит на нее, съедает глазами, но не так как обычно. Ласково, что ли… Не видел его таким. Влюбился? Не может быть! Только не в нее!
Просит ночь с ней. Как землю из-под ног выбили, одним мощным ударом ноги, распластывая меня по земле. Хочется прямо сейчас броситься бить его недобитую рожу, утаптывая соперника в пол. По залу разнёсся смех. Жемчужинка смеялась, подрагивая плечами, и прикрывала красивый рот ладонью. Она смеялась потому, что капитану удалось выкрасть ее и забрать первую ночь? Она счастлива. Значит, у них все же что-то было. Черт!