Жемчужница
Шрифт:
У Тики потемнело в глазах.
Он спустил сжавшегося в комок Изу с рук стиснул зубы, стремясь унять закручивающийся еще пока где-то внутри своей груди ураган. Ему нужна злость сейчас, но не глупая. Ему нужна правильная, рассудочная, разумная злость. Если он хочет размазать по стенке это ничтожество, посмевшее поднять руку на женщину — особенно. Потому что с глупой и неразборчивой злостью он слишком быстро и бездарно растратит силы.
Успокойся, Тики, дыши. Напитывайся воздухом и становись легче. Сейчас ты наконец дашь выход своей ярости, и никто тебя больше не остановит.
Мужчина ласково
Тики отпустил ладошку ребенка и двинулся вперед.
Голос Лави догнал его совершенно внезапно.
— Не смей.
— Ч-ч-то не сметь? — он резко обернулся на хозяина и рваным движением стряхнул его руку со своего плеча. Тритон смотрел спокойно и уверенно — как будто знал с самого начала, что все так и будет. — Он пос-с-мел прикоснуться к ней, — собственный голос все больше казался похожим на шипение — или на вой ветра, — и ты ещ-щ-е…
— Не смей, — непреклонно повторил Лави и для верности даже мотнул головой. — А то все испортишь. Неужели ты ее считаешь, — он пренебрежительно кивнул в сторону кристалла, — настолько слабой?
— Да она же!..
— Не смеши меня, Тики, — тритон снова протянул руку и ухватил его за плечо, на этот раз без лишних церемоний подтягивая к себе. — Только не ты, ладно? Лучше смотри и слушай, а то все запорешь.
— Что запорю?! — уже не в силах сдерживать свою злость, вскрикнул Тики, выпуская из рукавов порывы штормового ветра, но Лави, как и всегда в такие моменты, остался не преклонен и даже совсем не испуган.
— Если вмешаешься, Линк заберёт не только Изу, но и её, — серьёзно проговорил он, надавливая тяжелой ладонью на плечо Микка и заставляя его удивлённо нахмуриться и непонимающе выдохнуть. Что? Что вообще сейчас происходило? Неужели это не нападение?.. — Линк не напал. Это сражение, — утвердительно кивнул Лави, и Тики сердито сжал зубы, чувствуя, как ветер норовит вырваться и сдуть в море и этого рыжего тритона, и этого напыщенного Говарда, и даже самонадеянную Алану, которая в какой уже раз решила разобраться со всем сама. — Это северная традиция, — безжалостно продолжал парень, грозно сведя брови к переносице, — она сражается за свободу твоего сына.
Тики заскрипел зубами, переводя взгляд на ледяной кристалл и еле подавил желание броситься туда, разбить лёд, вытащить девушку и разбить самодовольную морду Линку.
И в этот момент послышался треск.
Трескался лёд. Но Алана оставалась неподвижной — застывшая в словно бы невесомости, она была похожа сейчас на древнюю нимфу.
Лави воодушевлённо хохотнул, бросая на Тики последний угрожающий взгляд, так и говоря не вмешиваться, и Микк… повиновался.
Повиновался — и остался стоять на месте, с загнанным видом наблюдая за происходящим. Лед осыпался к ногам Аланы, обломились сверкающие друзы, и девушка осталась стоять среди обломков как на пьедестале — словно замерзшая изнутри. Вот только… замерзшая явно не до конца.
По ее телу потекла ручьями вода, и в воздухе от нее моментально разлился белесый пар. И лицо Линка, оно от этого зрелища неузнаваемо исказилось — устрашающе и досадливо. Мужчина шумно выдохнул, сжал челюсти — и взмахнул рукой.
Ледяные
Тики до боли сжал в кулаки руки и нахмурился. Если сейчас ничего не произойдет — плевал он на сражение, сам бросит Линку вызов, и пусть тот только попробует отказаться.
— Стой спокойно, — прошипел ему на ухо Лави, — он специально сделал это сейчас — чтобы досадить тебе. Это провокация.
Грязная, нелепая, паршивая провокация.
Которая все равно разбудила в Тики такую злость, что хватит на пять Линков с их планами по порабощению человечества.
Стрелы просвистели мимо недвижного тела девушки — и срезали ее длинную толстую косу, почти уполовинив длину волос.
Тики ощутил, как злость и гнев поднимаются в нём подобно морскому шторму.
Однако Алана, которой только что и срезали волосы, возле которой только что и пролетели смертоносные стрелы, осталась недвижимой — осталась такой же спокойной, какой и была. Изу испуганно задрожал, цепляясь в ногу Микку и заставляя вновь закружить вокруг снег, и в этот момент кинул на них холодный пронзительный взгляд — и мальчик пискнул, прячась за спиной мужчины.
Густые волосы серебристой волной упали на плечи и грудь, и Алана вдруг чуть приподняла уголок губ, заставляя Линка подозрительно нахмуриться и напружиниться — словно бы он ожидал следующего хода, но совершенно не представлял, что девушка могла сделать.
— Твой лёд стал намного прочнее с нашей встречи, Говард, — обманчиво ласково проговорила она, мягко опустив ресницы, и медленно подняла ладонь, заправляя прядь за ухо.
Линк сглотнул и сухо что-то доложил на русалочьем явно только для того, чтобы хоть как-то потянуть время, потому что даже Тики ощущал, как напряжение накрыло двор огромной волной, как оно забивалось в нос и лёгкие, как оно заставляло в нетерпении кусать губы. Однако Лави, такой же хмурый, серьёзный, пристально наблюдающий за ними, тихо перевёл:
— А Вы — первая, кто смог растопить его изнутри, — и тут же скептически хмыкнул. — Небось, не ожидал, что она выкинет такое.
Тики хотел что-то сказать, что-то про то, что не нужно так отзываться об Алане, что она не воин, что она не боец для развлечения и наблюдения, но девушка вдруг растянула губы в какой-то странной незнакомой улыбке и куснула себя за палец.
Брызнула кровь.
И вода вокруг неё, в одно мгновение соткавшаяся в острые копья и ленты, кинулась вперёд, прямо на Линка.
Не ожидал? Не ожидал?! Да он только и ждал чего-то такого, только подобного и хотел! Раззадорить ее, заставить пустить в ход кровь — чтобы любоваться этим хаосом и сумасшествием!
Первая, кто смог растопить его изнутри — а ведь фраза-то с еще каким подвохом, правда, без памяти влюбленный в девушку-воина ледяной Говард Линк?
Ненавижу тебя, ублюдок.
Тики с трудом подавил в себе новую волну ярости, даже не представляя, как все это потом выплеснется, и чего от этого ждать, и впился взглядом в тонкую фигурку своей возлюбленной русалки — сумасбродной, ненормальной, безрассудной девчонки, которая однажды сведет его в могилу!