Жена-девочка
Шрифт:
Враждебность королевского семейства Англии к бывшему диктатору Венгрии легко объяснима. Она имела под собой две причины: опасение победы республики, а также угроза родственным союзам. Дело в том, что короны Австрии и Англии включали родственные связи. В случае успеха Кошута это было бы крушением надежд как немецких родственников английской короны, так и всей Германии — родственницы Англии.
Вот чем объясняется интерес коронованных особ свалить Кошута — если не физически, то по крайней мере подмочить его репутацию. Его известность, в сочетании с безупречным характером, ограждала его от преследования закона. Мировое общественное мнение защищало его жизнь, а также препятствовало отправке его в тюрьму.
Но все еще был шанс безболезненно его устранить, подорвав репутацию и таким образом лишить симпатий, которые до настоящего времени были ему отданы.
С этой целью использовалась пресса — печально известная популярная газета: инструмент, всегда готовый по сходной цене опорочить кого угодно.
Открыто и тайно, она начала травлю революционера, обрушив на него поток нелепых обвинений и низких домыслов.
На его защиту встал молодой писатель, который приобрел известность в литературном мире Лондона сравнительно недавно благодаря своему известному роману; и он так успешно защитил Кошута, что клевета обернулась бумерангом против тех, кто посылал на его голову проклятия.
За всю долгую карьеру подобной очернительской практики это издание не переживало такого позора. Целый день над ним смеялись как на Фондовой бирже, так и в лондонских клубах.
Газета не забыла этого оскорбления, и впоследствии частенько не упускала возможность припомнить своему оппоненту эту историю. Впоследствии она использовала всю свою власть и влияние, чтобы подорвать его литературную карьеру и тем самым свести с ним счеты.
Но молодой писатель не думал об этом, когда писал свои письма в защиту свободы и справедливости. И он не успокоился, пока не добился своей благородной цели.
Эта цель была достигнута. Репутация знаменитого венгра осталась безупречной — к огорчению подкупленных бумагомарателей и подкупивших их деспотов.
Оправданный в глазах мирового общественного мнения, Кошут стал еще более чем когда-либо опасен для европейских корон.
Пресса была не в состоянии опорочить его. Чтобы убрать Кошута, нужны были другие средства.
И такие средства были задействованы. Был составлен заговор, чтобы не только опорочить его доброе имя, но и лишить его самого жизни. Злодеяние настолько гнусное, что трудно поверить в то, что такое возможно.
И тем не менее это правда.
ГЛАВА LIII. КОРОЛЕВСКАЯ СХЕМА РЕВОЛЮЦИИ
И снова собрались на тайное совещание представители коронованных особ, теперь уже не во дворце Тюильри, а в особняке английского пэра.
На сей раз предметом их беседы был бывший диктатор Венгрии.
— Пока он жив, — сказал специальный уполномоченный той короны, что была больше всего заинтересована в этом деле, — опасность будет грозить всей нашей империи. Каждую неделю, день, час ей будет угрожать распад; и вы знаете, господа, что последует за этим!
Это сказал австрийский фельдмаршал.
— За этим последует император без короны, и, возможно, без головы!
Реплика была высказана веселым джентльменом, хозяином особняка, где собрались заговорщики.
— Неужели это действительно настолько серьезно? — спросил русский великий князь. — Вы не переоцениваете влияние этого человека?
— Нисколько, старина. Мы постарались разузнать, каково реальное положение дел. Наши эмиссары, посланные в различные места в Венгрии, сообщают, что нет дома на земле, где бы не вспоминали его. В роскошных домах и в лачугах бедняков они учат произносить имя Кошута более горячо, чем имя Христа, — они учат видеть в нем будущего спасителя нации. Что может получиться из этого, как не новая революция, которая будет угрожать всем королевским домам Европы?
— Вы имеете в виду также империи? — спросил остроумный англичанин, многозначительно поглядывая на великого князя.
— Да, разумеется. Включая также и острова, — парировал фельдмаршал.
Русский усмехнулся. На лице прусского дипломата также появилась скептическая улыбка. Совсем иначе выглядел представитель Франции, тот, кто в короткой речи признал опасность. Для него революция в Европе была так же фатальна, как и для его собственной страны.
И все же тем, кто предложил мерзкий план устранения Кошута, был человек, который мог меньше всех остальных опасаться влияния великого венгра на свою страну. Это был англичанин!
— Вы думаете, что Кошут — ваша главная опасность? — обратился он к австрийцу.
— Мы уверены в этом. Нас не волнует Маззини, с его безумными планами в Италии. Люди там начинают понимать, что он просто сумасшедший. Угроза нам идет с Дуная.
— И вашу безопасность можно обеспечить, действуя с южной стороны Альп.
— Как? Каким образом? И что это за действия? — посыпались вопросы одновременно от нескольких заговорщиков.
— Объяснитесь, мой лорд, — сказал австриец, с мольбой глядя на него.
— Ба! Это — самая элементарная вещь. Вы хотите, чтобы венгр оказался в вашей власти. А итальянец, вы говорите, вас не беспокоит. Но вы можете спокойно, между делом, легко поймать обоих, и его, и половину другой, маленькой рыбки — обе они легко попадутся в вашу сеть.
— Они уже в наших руках. Вы хотите сказать, что стоит избавиться от них?
— Ха! ха! ха! — рассмеялся веселый лорд. — Вы забываете, что находитесь в свободной Англии! Пойти на такое было бы очень опасно. Нет-нет. Мы, островитяне, не настолько опрометчивы. Есть другие способы, чтобы избавиться от этих неприятных иностранцев, не применяя грубые методы их физического устранения.
— Другие способы! Назовите их! Назовите хотя бы один из них!
Это требование высказали друзья-заговорщики, которые слушали его затаив дыхание.
— Хорошо, один из способов кажется мне достаточно простым. Шел разговор о наших неприятностях в Милане. Ваши белые кители не популярны в этой итальянской метрополии, фельдмаршал! Так говорят мои посыльные.
— С чего вы это взяли, мой лорд? У нас есть сильный гарнизон в Милане. Много богемцев и преданных нам тирольцев. Да, это верно, там есть несколько венгерских полков.