Жена для генерала
Шрифт:
— Матерь клана, приветствую тебя, — сказал он, не поднимая головы. Но тут же почувствовал, как его руку мягко берет другая, с нежной, чуть-чуть шершавой кожей.
— Эн.герр, — Велия подошла близко к нему и прижала его ладонь к своей щеке, — рада видеть тебя. — в голосе женщины чувствовалась неподдельная теплота и нежность. Эн.герр на секунду прикрыл глаза, позволяя себе впитать ее интонацию и представляя на мгновение…
— Велия, не смущай нашего герра, — веселый голос Беседующего разрушил хрупкое мгновения и Велия отпустила руку Эн.герра, кинув на мужа возмущенный взгляд.
— Жду вас на ужине, — фыркнула
Эн.герр с улыбкой проводил ее взглядом, и повернувшись к Беседующему, увидел отражение этой улыбки на его лице. Не прекращая улыбаться, пододвинул столик и, откинув плащ, уселся на подушки.
Беседующий так же молча взял чайник и разлил уже заварившийся чай по огромным кружкам. Одобрительно хмыкнув, пододвинул поближе тарелку с орешками и, втянув внушительным носом ароматный пар, сделал большой глоток из кружки.
— Необычный выбор, — произнес он. — Велия говорит, что выбор чая многое говорит о человеке. Точнее, о его настроении.
Эн.герр пригубил горячий, чуть островатый и пряный чай и с удовольствием хрустнул орешками, никак не комментируя слова Беседующего. Так, в молчании опустошив примерно половину кружки, Беседующий снова повернулся к Эн.герру и, поставив кружку на столик, упер локти в колени.
— Рассказывай, — тихо произнес он, пристально глядя на Эн.герра — я чую, что тебя беспокоит нечто большее, чем выбор супруги и даже большее, чем вечные козни Императрицы.
Эн.герр тоже поставил кружку на столик и сцепив руки на коленях, принялся рассказывать.
О разговоре с Императором и, отдельно с Императрицей. О ее постоянных намеках на происхождение Эн.герра. О Катарине и Виоле. О странном предчувствии, живущем в нем о том, что все решится в Нойрат. О том, что сейчас предчувствие не затихло, а наоборот, толкает его дальше. О списках Алика, которые он еще даже не видел.
Беседующий внимательно слушал собеседника, а на истории про предчувствие так внимательно посмотрел на Эн.герра, что то машинально прикрыл свои мысли, оставляя на поверхности сознания лишь беспокоящую его историю. На что Беседующий хмыкнул, но, не говоря ни слова, продолжил слушать. Когда Эн.герр закончил, его собеседник откинулся на полушки и задумался. Эн.герр же, поборов в себе порыв снова вскочить и начать расхаживать по комнате, взял кружку с недопитым чаем и одним глотком осушил ее.
— Я услышал тебя, — произнес Беседующий, — и умом я не понимаю причины твоего беспокойства. Свадьба была ожидаема. Вмешательство Императрицы — тоже. Предчувствие, — тут Беседующий помолчал и еще раз внимательно оглядел Эн.герра, — я не вижу новых печатей судьбы у тебя на ауре, для меня в тебе ничего не изменилось. И все же, чего ты хочешь от меня? Ты же знаешь, я вижу изменчивость не по заказу.
— Чего я хочу? — грустно улыбнулся Эн.герр, — наверное, чуда, Беседующий с ветрами. Наверное, чуда.
Глава 6
Беседующий тяжело вздохнул и протянул руку.
— Давай свои списки. Я посмотрю, подумаю, сделаю пометки. Может, что-то мне и нашепчут ветра. А что-то — жизненный опыт. Но основной мой совет: тебе надо ехать. Искать. Сейчас ты решаешь свою судьбу, не побоюсь этих громких фраз. Хорошая жена сможет сделать
Эн.герр с благодарностью посмотрел на Беседующего и хотел что-то сказать, но тот поднял руку:
— Не надо благодарности, я еще ничего не сделал и не факт, что смогу тебе помочь. И,- подчеркнул он голосом, — не факт что предложенные мною кандидатуры тебе понравятся. Давай списки и приходи на ужин. Велия будет ждать, — тут Беседующий помолчал и серьезно посмотрел на гостя. — Она любит тебя, ты знаешь.
Эн.герр молча кивнул и, благодарно улыбнувшись и приложив раскрытую ладонь к сердцу, вышел из дома, оставив Беседующего в глубокой задумчивости.
Выйдя на улицу, оглядевшись и не увидев Алика, Эн.герр вспомнил о том, что ему говорил Кастор и направился прямой дорогой к кузнице Стана. Он кивал по пути мужчинам, склонял головы перед женщинами, отвечал на многочисленные приветствия — Эн.герра в клане знали и любили, но мыслями был далеко. То странное чувство, приведшее его в клан, зудело под кожей и не утихало. Как будто разговор с Беседующим был не тем, что нужно. Или, как будто выполнив какой-то пункт из незримого плана, ему предстоял следующий уровень. Эн.герр, пожалуй, впервые за долгое время не мог разобраться в себе: он злился на собственное малодушие и оттягивание момента выбора — спихивая то на Алика, то на Беседующего то дело, которое он должен был сделать сам. Внезапно для себя Эн.герр осознал, что, наверное впервые за всю его сознательную жизнь, он боялся принять решение. Но корни этого страха были ему неясны.
Твердо решив для себя, что вечером после ужина он выслушает Беседующего, Алика и, наконец, составит план поездок по Империи, Эн.герр кивнул сам себе и продолжил путь.
В кузнице Стана было на удивление тихо и пусто и, окликнув мастера, Эн.герр увидел его, сидящего в дальнем углу кузницы у окна, с ветошью в руках, полирующего что-то небольшое на вид.
— Эн.герр, — поднялся мастер, приветствуя гостя.
— Стан, — Эн.герр подошел поближе, протягивая руку для рукопожатия, но оказываясь в крепких объятиях кузнеца. — Любит же клан обниматься, — фыркнул Эн.герр, как кот, которого погладили против воли.
На его реплику крепкий и кряжистый кузнец фыркнул в ответ и хлопнул по плеч так, что не отличавшийся изящным сложением Эн.герр чуть не покачнулся.
— Мира тебе, старый друг, — голос Стана звучал раскатисто и глубоко, — и рад видеть тебя. Тебе Кастор сказал, что я зову тебя, или сам решил навестить?
— Кастор, — улыбнулся Эн.герр, — но даже если бы он ничего не сказал, ты же знаешь — я всегда захожу, когда бываю в клане. Но, — в голосе Эн.герра ярко прорезалось любопытство, — что у тебя есть для меня?
Стан широко улыбнулся и поднял предмет, который так усердно полировал перед приходом гостя.
— Лови, — и кинул его Эн.герру.
Легко ухватив сверкающий предмет в воздухе, Эн.герр с удивлением принялся рассматривать легкие наручи, состоявшие, казалось из сотен тоненьких пластинок.
Не удержавшись, он примерил к левой руке один из них — снабженные легкими и изящными застежками они, как влитые, сели на руку Эн.герра. Он покрутил рукой, разминая, и восхитился ощущением: казалось, наручи были сделаны из тончайшей ткани, а не металла — так легко и удобно они ощущались на руке.