Жена для генерала

Сорокина Анна

— Приветствую сынов гор, — спокойно глядя вперед проговорил Эн.герр, — герр Императора несет мир и дружбу вашему дому, вашему клану и вашей земле.

— Мир тебе, Советник, — из, казалось бы, невысокого куста поднялась долговязая фигура в пятнистом плаще. Откинув капюшон, темноволосый мужчина продолжил, — мир твоему спутнику и мир Императору и земле его.

Эн.герр сдержано улыбнулся — теоретически Белые горы были на территории Империи, но люди, обитающие здесь, четко разделяли плодородные равнины Империи и свои суровые снаружи, но богатые внутри, горы. Шахты в горах работали на благо Империи — все доходы от добычи железных руд и самоцветов шли в казну, но за это Император

оставлял горцам очень большое количество свободы. В том числе свободы в обработке добываемых на их земле металлов и драгоценных камней. Помимо того, что Нойрат были менталистами, они были великолепными артефакторами и кузнецами. И изделия, изготавливаемые в мастерских клана, были очень популярны как на земле Императора, так и за пределами Империи.

И за эту свободу — жить по своим традициям, обычаям, возможностью не платить налоги за собственное производство — Нойрат хранили верность. И некоторые сыны гор служили как в министерствах Империи и рядовых войсках Императора, так и в тайной полиции и разведке, особенно на Южном материке, где внешность темноволосых и смуглых сынов гор была не такой приметной, как в Империи.

— Эн.герр, — склонил голову встречающий, — давно твоя тень не падала на наши горы. Как бы сказала моя жена, с каждым годом ты становишься все краше, — хмыкнул он.

— Кастор, — ответный кивок Эн.герра был исполнен уважения — Кастор был одним из лучших воинов клана и то, что Беседующий послал именно его встречать их было, безусловно, знаком уважения. Эта была своеобразная забавная игра — кто раньше заметит Кастора — Алик или Эн.герр и как долго тот сможет отводить глаза и остаться незамеченным. Судя по самодовольной улыбке Кастора сегодня и Эн.герр, и Алик потеряли несколько очков в его глазах.

— Дядя,- подошедший Алик крепко обнял Кастора,- рад видеть тебя.

— Взаимно, дорогой, — Кастор в ответ так же крепко обнял Алика и, отодвину его от себя на расстояние вытянутых рук, но, не отпуская, сказал, — а вот ты как раз изменился, дорогой племянник.

Кастор бросил взгляд через плечо Алика и встретился взглядом с Эн.герром. Тот едва заметно качнул головой, и на лицо Кастора набежала легкая тень.

— Ну что ж, — встряхнул головой Кастор, — пойдемте, дорогие гости. Беседующий ждет.

И они пошли. Ведя на поводу лошадей, мужчины шли по горной дороге, ведя беседу. Кастор расспрашивал Эн.герра о новостях из Империи, тот, в свою очередь, интересовался делами клана. Так, за разговорами, мужчины вышли к небольшому поселению. Таких было много в Белых горах — какие то были неподалеку от рудников, какие то — в труднодоступных местах гор, как например местная Обитель Знаний, некоторые, как это, были легко доступны с равнин. Беседующий большую часть своего времени жил здесь, в доме на отшибе поселения с видом на холмы и равнины Империи.

Кастор провел Эн.герра и Алика в гостевой дом, в котором они уже ранее останавливались — точнее, останавливался Эн.герр — Алик предпочитал оставаться у родителей, чей дом так же был в этом поселении. Алик забрал у Эн.герра коня и повел лошадей в конюшню, а Кастор задержался:

— Беседующий просит, чтоб ты заглянул к нему побыстрее. Насколько это для тебя возможно и приемлемо.

Эн.герр кивнул — его планы полностью совпадали с просьбой Беседующего.

— Я освежусь и сразу зайду.

— А, еще, — Кастор в задумчивости потер лоб, — чуть не забыл. Стан просил тебя заглянуть. Сказал, что у него есть то, что тебя заинтересует.

Эн.герр поблагодарил Кастора и, когда тот ушел, в задумчивости пошел умываться. Стан был одним из лучших кузнецов клана, причем наделенный не только талантами кузнеца, но и даром. Дар

Стана проявлялся хаотично, он мог выковать вещь и не продавать ее, ждать. И, когда появлялся ее хозяин, Стан это чувствовал. Так Алик на двадцатилетие получил кинжал, на который поглядывали все местные и приезжие воины — тонкий, легкий, чуть длиннее обычного ножа, идеально сбалансированный и выкованный из особой стали, которая практически не тупилась. Алик чуть ли не спал с этим кинжалом до сих пор, чем вызывал легкие насмешки от Эн.герра. Если Стан звал именно его, значит, сделал что-то интересное. И Эн.герр искренне надеялся, что это — не новый меч. Ибо одной из особенностей вещей от Стана было то, что они всегда пригождались. А Эн.герр, хотя и был боевым генералом и не чурался боя, чувствовал, что уже навоевался.

Освежившись, Эн.герр незамедлительно последовал к дому Беседующего, не забыв захватить с собой свитки со списками предполагаемых невест. Причем взял он все четыре — и свиток от Императрицы в том числе. Эн.герр сам не понимал, на что он надеется — Беседующий мог видеть вариации изменчивости, образы будущего, но этот дар появлялся не по приглашению, а срабатывал сам. «Заодно и сам почитаю, что за девушек предлагают мне,» — подумал Эн.герр с усмешкой. Генерал не надеялся, что он сможет жениться по любви, он вообще сомневался — способен ли он на это чувство, но все же хотел оставить себе свободный выбор. И отчасти, поэтому так злился на то, что Императрица решила вмешаться в это дело. И злился, если признаваться себе честно, то и на себя — свое странное предчувствие, что все решится в Нойрат.

У дома Беседующего его встретил Алик, тоже умытый, причёсанный и даже слегка румяный — свидетельство того, что встреча с матерью прошла хорошо. Он молча открыл перед Эн.герром дверь и вслед за командиром зашел в дом.

Дом Беседующего был непохож ни на один дом, который когда либо видел Эн.герр. И, даже заходя сюда не первый и не десятый раз, Эн.герр чувствовал, что улыбка появляется у него на лице. Абсолютно белые стены, яркие подушки и несколько картин — дом Беседующего начинался с его кабинета, где было минимум перегородок и огромные окна, из которых открывался потрясающий вид на холмы и равнины. Эн.герру порой казалось, что если он приглядится получше, то вдалеке, за равнинами, он увидит сине-зеленый отблеск далекого Западного моря. Свет, простор и воздух — дом Беседующего был идеален, с точки зрения Эн.герра. А еще он был домом. Только здесь Эн.герр чувствовал, как перестает давить ему на плечи алый плащ герра и Советника, а порой и вообще ощущал себя десятилетним мальчишкой, впервые оказавшимся в этих покоях.

За столом, стоящим вдоль стены и боком к окну, сидел Беседующий. Увидев вошедших, он поднялся, и теплая улыбка рассекла морщинистой лицо. Беседующий был не то, чтобы особо стар — всего семьдесят лет, для горцев это, конечно, не юность, но они доживали в добром здравии и крепкой памяти и до ста двадцати лет, но и не юн. Его морщинистое лицо хранило отпечаток множества пережитых событий: смертей и рождений, свершившегося и не свершившегося, но походка его была тверда, а взгляд почти черных глаз ясен.

Эн.герр всегда с неким страхом встречал взгляд Беседующего, боясь, что ветра затуманят его взор, сделав яркую черноту как бы припорошенной инеем. И всегда, встречая в ответ взгляд черных, как ночь, глаз, внутренне успокаивался. Еще не время.

— Эн.герр, — Беседующий в несколько шагов пересек разделяющее их пространство и крепко обнял Советника.

— Беседующий, — Эн.герр в свою очередь крепко обнял старика и на мгновение опустил голову ему на плечо. Потом отстранился и улыбнулся в ответ, — рад видеть тебя.