Жена Его Сиятельства
Шрифт:
Она внимательно посмотрела на мужчину. Яркие чувственные губы, небольшая, едва заметная ямочка на подбородке, на среднем пальце правой руки массивный перстень, с крупным синим камнем. И отчетливый аромат хвои. Нет, Аллена невозможно было спутать с двумя другими.
– А если я скажу, что мне захотелось пообщаться с леди Норрей?
– в голосе Эррола звучала издевка, но Джул заподозрила, что издевается ее новый знакомый, скорее, над собой.
А вот гость не почувствовал подобных тонкостей.
– Ты не можешь…
Договорить он не успел.
– Остановись, Аллен, - предупреждающе поднял руку Эррол.
– Не
Он вскинул голову, и, в этот момент, в его лице и фигуре было столько сдержанного величия, что Джул опешила.
«Кто же вы, лорд Эррол?
– невольно задалась она закономерным вопросом.
– И какой властью обладаете?»
– А ты не забывай о правилах, - угрожающе произнес Аллен и соизволил, наконец, обратиться к ней: - Идемте, миледи, вам нельзя здесь оставаться.
Он подошел к Джулии и предложил ей руку.
– Правила изменились, Аллен, - негромко произнес Эррол.
– Леди Норрей останется в моем замке.
– С какой стати? Никто не вправе менять условия.
– Тем не менее, они изменились.
– Ты не мог…
– Я - нет, а вот леди Норрей это оказалось под силу.
– Интересно, каким образом?
– Миледи смогла понять, что претендентов на ее руку - несколько.
– Нет.
– Да.
Джулия наблюдала за беседой мужчин, пытаясь сообразить, о чем они говорят. И о чем умалчивают.
– Но почему именно твой замок?
– Здесь леди Норрей будет в безопасности.
– Глупости! В Артее ей совершенно ничего не угрожает!
– Это не тебе решать, Аллен, - негромко сказал Эррол.
– Возвращайся к себе. Леди Норрей устала, ей давно пора отдыхать.
Он не стал слушать возражений Доу. Подошел к Джул и подал ей руку.
– Я провожу вас в ваши покои, миледи.
Его голос звучал глухо. Джул показалось, что Эдриан смертельно устал и от Аллена, и от нее.
– Но я не хочу оставаться в вашем замке!
– воскликнула она.
– Леди Норрей, давайте, отложим все разговоры на завтра, - спокойно, словно уговаривая неразумного ребенка, предложил Эдриан.
– Вы отдохнете, придете в себя, и утром я вам все объясню.
Джул вздохнула. Только сейчас она ощутила, что, действительно, очень устала. День выдался долгим, и у нее совсем не осталось сил.
– Обещаете?
Джул пристально посмотрела Эрролу в глаза. Правда, тут же пожалела об этом. Взгляд Эдриана обжигал, она почувствовала, как перехватило дыхание, как сильно забилось сердце, как вспотели от волнения ладони.
– Даю слово, - твердо ответил мужчина.
Ночь была наполнена многочисленными звуками и шорохами. В комнате еле слышно потрескивали свечи. В распахнутое окно доносились тонкие трели какой-то неизвестной птицы, в саду тихо шелестели листья деревьев. В дымоходе заунывно подвывал ветер.
Джул прислушивалась к жизни незнакомого дома и безуспешно пыталась уснуть. Она вспоминала свой неудавшийся побег, несбывшиеся мечты о спокойной размеренной жизни, горящее яростью лицо Эдриана… Часы пробили два раза. Спустя какое-то время, последовало уже три мелодичных удара. А сна все не было. Джулия потерла утомленные, словно засыпанные песком глаза и грустно вздохнула. Как же она устала! Устала от роя назойливых мыслей, неотвязно крутящихся в голове, устала от нелепой таинственности, которую напустили ее новые знакомые, устала от абсурдности происходящего. Ей
«А где он, твой дом, Джул?
– задала она себе закономерный вопрос.
– Есть ли на земле место, которое ты можешь назвать домом?»
Вспомнилось старое имение, небольшая комнатка, много лет служившая ей спальней, мирная и спокойная жизнь. Когда-то ей казалось, что так будет всегда. Ах, если бы граф не приехал в Уилтшир…
ГЛАВА 16
Пять лет назад
В имении Лонгберри царила лихорадочная суета. Горничные носились по лестницам с щипцами для волос и шиньонами, толстая кухарка колдовала над многочисленными кастрюлями и сковородками, лакеи, сбившись с ног, бегали с поручениями то в винную лавку, то к зеленщику, а леди Фицуильям нервно расхаживала по комнате своей младшей дочери и бросала озабоченные взгляды на сидящую у зеркала Элизабет. Щеки Лиз горели лихорадочным румянцем, глаза блестели. Она в волнении прикусывала нижнюю губу и взволнованно смотрела на свое отражение.
- Маменька, вы уверены, что граф Уэнсфилд приедет именно сегодня?
– Отчаянно краснея, спросила Элизабет.
- Лиззи, душенька, успокойся. Лорд Норрей предупредил сэра Джорджа, что будет к обеду.
- Ах, матушка!
– Элизабет вскинула на мать испуганный взгляд.
– Вы думаете, мне стоит ждать предложения?
Лиз затаила дыхание, в ожидании ответа.
- Посмотрим, дорогая, - уклончиво ответила леди Фицуильям.
– Посмотрим.
Хозяйка Лонгберри рассеянно взглянула на дочь и потрепала ее по щеке. Ох, знать бы, что готовит им будущее!
Граф Уэнсфилд приехал к обеду. После положенных приветствий и обязательных разговоров о погоде, семейство Фицуильямов и лорд Норрей прошли в столовую, где отдали должное стараниям кухарки, а потом, Его сиятельство с сэром Джорджем удалились в кабинет, куда вскоре была вызвана и Джулия.
Джул, услышав повелительное приглашение, переданное Джобсом, с недоумением посмотрела на мать.
- Иди, Джули, - кивнула ей леди Агата, и Джул торопливо направилась к отцу.
С каждым шагом, она шла все быстрее, подгоняемая каким-то неприятным предчувствием. Своей интуиции она привыкла доверять, а потому, тщательно обдумывала происходящее, пытаясь понять, откуда ждать неприятностей. Впрочем, долго гадать не пришлось. Первая же фраза отца подтвердила веру Джулии в то, что ее интуиция не ошибается.
- Дорогая, - сдержанно улыбнулся сэр Джордж, едва она вошла в кабинет.
– Вот и ты. Присаживайся.
Он пристально посмотрел на нее, и Джул насторожилась. Что-то больно многозначительным взглядом окинул ее папенька.
- Джулия, - продолжил, между тем, сэр Джордж.
– Граф Уэнсфилд только что попросил у меня твоей руки, и я дал свое согласие.
Джул неверяще посмотрела на отца. Он - что? Дал согласие?! Зная, что Лиззи спит и видит себя графиней Уэнсфилд, а она, Джулия, даже не думает об этом?! Возмущение плеснулось внутри, сбило дыхание, окрасило щеки, придало блеск глазам. Джул намеренно избегала смотреть на сидящего в кресле графа, чтобы не высказать все, что она думает по поводу его предложения.