Жена фаворита королевы. Посмешище двора

Семина Дия

Он, наконец, смог меня отпустить, виновато улыбнулся, а я вспомнила, своего настоящего отца, когда сильно заболела в детстве, как его трясло, он постоянно повторял, что лучше самому, чем смотреть на страдания своего ребёнка. Вот и Ричард сейчас так же…

— Бишоп, еще один вопрос. Почему у моей матери русское имя?

— Я завтра принесу ваше генеалогическое древо. Оно откроет вам глаза на всё происходящее. Ваш дедушка был племянником русского царя. А сейчас я схожу за ужином, не усните, нужно хоть немного поесть.

И сбежал, а я так и стою от удивления

моргаю. Значит, в моих жилах течёт царская кровь!

— Да это уже ответ на многие вопросы, я не просто баронесса, я конкурентка на право сесть на трон Пруссии? Вот влипла, так влипла.

Но тут же поняла, что это не одно и то же, царская кровь иностранных правителей, не имеет значения, если в моих жилах не течёт местная королевская кровь? Уж об этом факте, я бы, наверное, знала.

Глава 24. Виолетта

Утро этого же дня. Баронство Розен.

— Матильда, а Линду уже увезли? Я хотела ей отдать связку книг, — Виолетта с печальным личиком вошла на кухню, время чаепития, а слуги не торопятся звать к столу. Пришлось гувернантке самой прийти.

— Уехали, тут такой шум стоял, и вы не услышали? Странно! Герцог приказал подать чай в кабинет, может, отнесёте?

— С превеликой радостью! — Виолетта так оживилась, что Матильда вдруг передумала.

— Ой, нет! Он ворчит, когда слуги не своим делом заняты. Не хочу получить от него выговор. Сама отнесу.

Женщина поставила на поднос красивый чайный набор, сладкий пирог, и полный чайник ароматного напитка. Виолетте пришлось вжаться в стол, чтобы пропустить дородную кухарку.

Может, и к лучшему, не хочется в такой день напоминать о своём существовании. А с другой стороны, он уедет и больше шанса поговорить не представится.

Она сама сделала себе чай, взяла кусок пирога и села с краю стола, есть о чём подумать и решиться.

— А! Мамзель! Здравия желаю! — Ганс принёс дрова, грязными руками подхватил два куска пирога и поспешно вышел на улицу.

— Мамзель, придурок тупой! Ненавижу их всех, — прошептала девушка. В кармане лежит красивый кулон, это страшная улика, но и шанс вырваться, если кое-кому намекнуть, что за работу надо платить. Пусть королева расстарается, как обещала.

Мысли в голове вертятся как рой пчёл. Если они отъехали примерно час назад, за это время кто-то должен выпить компот. Не стоило так рисковать. Но Виолетта не успела всыпать яд вчера в напиток за ужином, может, и правильно. Так бы точно подозрение пало на неё. Надо зайти к герцогу и показать свою печаль и тоску по девочке…

Она нервно сцепила пальцы в замок. Театрально заломила их, весь облик кричит о глубоком душевном переживании. Глянула на себя в зеркало и поняла, что это то, что надо!

Пробежала в кабинет герцога, постучала и попросила принять.

Герцог рассматривает мазню Аннабель на холсте, нашёл на что любоваться, позволил войти и сразу начал говорить не то, что так хотелось услышать гувернантке:

—

Виолетта! Добрый день. Хорошо, что вы зашли! Линда уехала с баронессой на побережье, и в ваших услугах мы больше не нуждаемся. Вы же понимаете, что вас в большей степени нанимали в качестве наперсницы госпожи Аннабель, чтобы вы поддержали её женское общество. Но она вас не взяла с собой, это о многом говорит. Так что, я распоряжусь, и Бишоп в столице сделает вам расчёт, оплатит услуги и выдаст рекомендательные письма. В четыре часа после обеда на развилке остановится дилижанс, если поторопитесь, то успеете. А завтра утром в контору за расчётом. Это всё поторопитесь.

— Ах! Аннабель меня невзлюбила, несмотря на все старания с моей стороны. Но я буду скучать по девочке и по вам, Ваша Светлость! Может быть, вы оставите меня в баронстве, в качестве управляющей, я справлюсь! Дому нужна женская рука и забота. Я здесь все прекрасно знаю.

Герцог поднял взгляд от картины, и на его прекрасном лице такое глубочайшее удивление, что он не сразу ответил на это неожиданное предложение. Поставил холст с портретом Линды на место и слишком холодно ответил, так, что Виолетта поёжилась, как от ледяного ветра.

— Я не рассматривал вас как управительницу хозяйственных нужд. Сударыня вы незамужняя, весьма привлекательная особа, и мне лишние сплетни не нужны! Я найму взрослую семейную пару в помощь Матильде и Гансу, а вас ждёт педагогическое поприще. Не смею задерживать! — он слишком резко отодвинул кресло и сел за рабочий стол, и сделал вид, что уже занят важными бумагами. В такие моменты все предпочитают сбежать. Всё, но не эта наглая девица.

— Я вам совсем не нравлюсь? Вы же мужчина, а у вас есть те самые потребности, о которых мне так приятно думать! Баронесса не разглядела в вас красоту, позвольте мне проявить женскую щедрость и согреть вас этой ночью.

Герцог уронил документ, и тот феерично спланировал на пол, рот Его сиятельства открылся и издал привычный для этого дома стон непонимания: «Кхм!»

В кабинете всё замерло, кажется, что и портреты на стенах набрали в рот воздуха и не дышат…

Эдуард недолго находился в состоянии огородного пугала, поднялся, схватил девицу за локоть и вытолкнул за дверь, пока она не ляпнула что-то совершенно запредельное.

— Через час ваша комната, должна быть пустой! — рявкнул и захлопнул дверь.

— Пф! Бессердечный, надменный остолоп! Так и останется без жены, всех распугал…

Осталось немного, только одно дело! Положить под подушку Аннабель кулон с портретом мужа, чтобы все подумали, что она его забыла и решила в дороге выпить яд от неразделённой любви. Не так красиво получится, как бы хотелось, но иного выхода нет. Королеву пугать уликами бесполезно, а вот прикрыть себя и свою шею от петли, самое время.

— Как? Вы уже? — Виолетта вошла в спальню баронессы и увидела, что проворная Матильда снимает постельное бельё, собирает полотенца и протирает пустые шкафы.