Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)
Шрифт:
Девушка отвела взгляд. На миг у нее возникло желание растрепать аккуратно уложенные волосы, схватить дегтярное мыло, которое Кита сейчас не использовала, и вымазаться им с ног до головы. Но какой в том прок? Все повторится сначала, а Кита еще схлопочет от хозяина, что не доглядела. Служанка ни в чем не виновата.
Так Эрени и косилась на черный обмылок, пока Кита не вернулась. В руках она держала розовое платье, которое Нолгар подарил внучке на прошлый день рождения. Она не очень любила его - слишком открытое и вызывающее. Полукруглый вырез обнажал спину, плечи и грудь. Широкий пояс, вшитый в ткань платья, подчеркивал тонкую талию, а юбка ниспадала в пол каскадами полупрозрачных кружев, под которыми просвечивали изящные силуэты ног.
В этом наряде, в белых туфельках с открытым мыском, Эрени покинула ванную. Кита проводила ее в трапезную, где уже сидели четверо мужчин: Тибальд и трое магов. Четвертый, должно быть, так и нес вахту на крыльце дома.
Восемь глаз зачарованно воззрились на нее. Диктатор, после минутного оцепенения, запоздало вскочил со стула, бросился к двери и взял супругу под руку, чтобы подвести к столу. И тут его кисть дернулась - от прикосновения обоих ударило легким разрядом. Эрени тоже вздрогнула и отшатнулась, но Тибальд крепко придержал ее за локоть, притянул к себе ближе.
– Прошу, дорогая супруга. Позволь проводить тебя за стол.
Он властно направил ее к столу и усадил справа от себя. Его ладонь обжигала обнаженное предплечье Эрени. Жар проникал под кожу и охватывал все тело. Девушка боялась поднять глаза: ей казалось, все - и муж, и его телохранители - увидят в них недостойный блеск желания...
Промелькнула мысль - ну и что такого? Они законные супруги, в ее желании не должно быть ничего постыдного. Но не для Эрени. В собственных глазах она была обманута, принуждена. Ею играли, ее использовали. Как можно желать того, кто добился тебя силой и уловками?!
Эрени твердо вознамерилась не сдаваться. Пусть непрошеные искры скачут между ней и насильником. Пусть кожа горит и тело трепещет от его прикосновений. Она - человек, а не собака в течке. Она не позволит инстинктам взять верх над душой и разумом. Тибальд мог разжечь огонь в ее теле. Но сломать ее принципы, ее волю - не мог.
– Приятного аппетита, ксары, - пожелала она сотрапезникам.
– Увы, не смогу разделить ее с вами. Кусок не идет в горло от тревоги за моих близких. Могу лишь составить компанию - вынужденно, поскольку мой супруг заставляет терпеть его общество.
Тибальд и бровью не повел на эту колкость жены.
– Если таково твое решение, оставайся голодной, возлюбленная супруга. Но Кита подаст тебе все блюда. Пусть ксары волшебники видят, что я не морю голодом жену, это ее собственный выбор. А может, ты изволишь передумать.
Он сделал знак служанке, и она принялась расставлять блюда, Эрени - первой. Ароматный суп дразнил ноздри. Эрени, давно не кушавшая, быстро пожалела о своем решении. Но отступать было поздно. Она заявила вслух о намерении воздержаться от еды. При муже и магах. Нарушить решение означало дать Тибальду повод для насмешек. Ни за что! Лучше она будет терзаться от голода и соблазнительного запаха.
Тибальд приступил к трапезе, демонстрируя удовольствие от еды.
– Кита, передай Дорму, что я доволен его стряпней! Сегодня он превзошел себя. Не иначе, пожелал порадовать мою супругу. Какая жалость, что она отказалась оценить его старания!
Эрени не удержалась и фыркнула. Тибальд как маленький. Надеется раздразнить ее. Не дождется! Она ехидно сказала:
– Наверняка мастер Дорм узнал о свадьбе хозяина раньше самой супруги, раз успел приготовить для нее такой ужин. Сразу видно, что ксар Тибальд ценит повара выше жены, если ставит его в известность первым!
– Мастер Дорм служит ксару Тибальду уже много лет, и никогда не перечит его пожеланиям, - парировал диктатор.
– Послушание и исполнительность - верный способ завоевать ценность в глазах ксара Тибальда.
– Непонятно одно - зачем ксару Тибальду жениться, если он не видит разницы между женой и прислугой? Ему недостаточно послушных исполнительных слуг?
Диктатор отложил столовые приборы, которые держал в руке. Развернулся так, что его взгляд в упор устремился на Эрени. Она встретила его дерзко и непреклонно, не опустив глаз. Тибальд тихо произнес:
– Сегодня ночью я покажу тебе разницу между женой и прислугой, моя возлюбленная супруга. И тогда тебе станет яснее ясного, зачем я женился на тебе.
Это был удар ниже пояса. Всю дерзость из Эрени вышибло одним махом. Лицо налилось пунцом от ушей до кончиков волос. Она уронила взгляд в стол и больше не смогла вымолвить ни слова.
Так унизить ее откровенной непристойностью при посторонних мужчинах! Да кто ей он сам? Такой же посторонний, пусть даже их связывает клятва. Не родной, не выбранный ею самой. Как смеет раз за разом подчеркивать свое право на ее тело?!
И вновь невыносимее всего стали не его уничижительные реплики, не наглая декларация своего обладания ею, а собственная реакция Эрени на слова Тибальда, на его властные жесты и касания. На все, что так и кричало: ты моя, ты в моем распоряжении, сделаю с тобой что захочу, а сопротивляться не сможешь.
Это разжигало в ней огонь бунта, возмущения... и возбуждения. И последнее она пыталась заглушить любой ценой. Острить, огрызаться, спорить... но все оказывалось тщетно. Тибальд неизменно одерживал верх в словесных перепалках, а тело продолжало предавать. Огонь разгорался еще сильнее с каждым новым противостоянием. С каждой новой победой ее саркастичного супруга.
Внезапно Тибальд совершил такое, чем поразил ее окончательно. Он пододвинул к ней тарелку супа и проговорил неожиданно мягким голосом:
– Поешь, Эрени. Ты ведь не ела уже сутки, так? Если не больше. Не надо из злости ко мне наказывать себя. Если хочешь, можешь удалиться в комнату и Кита подаст тебе ужин там. Но не оставайся голодной.
Сглотнув, она посмотрела на соблазнительно пахнущую тарелку. Тибальд взял ложку, вложил ей в руку и сжал в кулачок - бережно и ласково, так непохоже на жесткий, издевочный тон его прежних реплик. И Эрени, едва сознавая, что делает, зачерпнула первую ложку, поднесла к губам и проглотила. Аппетит тут же разгорелся, она начала есть, не задумываясь о том, что скажут телохранители мужа о ее мягкотелости и нерешительности. Она и впрямь слишком изголодалась. А суп был потрясающе вкусным.