Жена-невольница. Непокорное пламя
Шрифт:
Но один из стражников подоспел вовремя и удержал ее на вершине площадки.
– Что с Вами, госпожа?
– испуганно пробормотал он.
– Вам требуется помощь?..
– Посмотри туда, - Розалинда взмахнула рукой в сторону Гланселя, - что ты видишь?
Воин несколько томительно долгих секунд всматривался в указанном графиней направлении, но вынужден был отрицательно покачать головой.
– Ничего, госпожа. Только луна, горы и черное небо.
Розалинда глубоко вздохнула и обняла себя руками. Только в эту секунду она
– Только луна...
– шепот ее посиневших от холода губ заставил бывалого воина вздрогнуть.
Он стянул с плеч накидку и набросил ее на графиню.
– Пойдемте, я доведу Вас до лестницы, здесь небезопасно.
– Да-да, нужно идти, - медленно, по слогам проговорила Розалинда, точно вспоминая, как следует правильно переставлять ноги при ходьбе.
– Мне срочно нужно отдохнуть и выспаться, меня стали преследовать галлюцинации.
Глава 16
Пять лет спустя...
С того дня, как Сигард с Кертом пробудили спящего в морионе демона, над Шилданией и Эйшеллией сгустилась тьма. Каждую ночь Беал отправлял помощников собирать светлые силы смертных, подпитывая светлыми дарами свой жаждущий мести разум. Пока стены магической тюрьмы еще сдерживали его, он вынашивал коварные планы по отмщению. Он ненавидел глупых людишек, считая их годными лишь на роль покорных слуг. Но еще сильнее могущественный демон желал низвергнуть светлую богиню, одарившую его бывших подданных магическими силами.
Легион темных духов не знал пощады и сочувствия. Никто из смертных не знал, за кем придут в следующую ночь. И ни один лекарь не мог спасти от смерти или создать противоядие от непонятной чумы, охватившей два соседних государства. Люди боялись выходить на улицу после заката, плотно закрывали ставни и навешивали на окна и двери амулеты и заговоры.
Но ничто не могло спасти от серых теней Беала. После их пиршества оставались лишь бездыханные тела «испитых до дна» магов, лишенных силы и жизни. И каждое утро кто-то оплакивал родственников и любимых.
Прозорливый и коварный демон понимал, что должен до последнего скрывать свое местоположение. Потому-то он и отправлял свой легион как можно дальше от гор Глесона. Однако чем сильнее низшие духи отдалялись от повелителя, тем слабее становились. И это не позволяло им «выпивать» дары сильных магов.
Беал умел ждать. Поначалу он довольствовался совсем небольшой подпиткой, постепенно наращивая мощь. Чем сильнее становился он, тем больше горя и смерти приносил его легион смертным. Теперь духи могли похищать дары не только простых горожан, ремесленников и крестьян. И в дома аристократов постучалась беда.
Северная Хартия, Глесон,
год 20022 от ПВД, август
– О, нет, Джоси...
– Розалинда сжалась в комок на постели, подтянув к животу колени.
– Я снова не беременна.
По щекам графини потекли слезы. Она так надеялась, что брак с нелюбимым
– Ничего, милая... ничего...
– привычно проговорила горничная и погладила волосы графини.
– Будет новый день и новая возможность. Вы еще молоды и сильны.
– Нет, Джоси, - не без злобы в голосе произнесла Розалинда, - мое чрево мертво, так же, как и моя душа. Во мне не осталось ни капли любви и надежды...
– Не говорите так, прошу Вас, - горничная тоже плакала, болезненно переживая за юную госпожу. Она и сама уже не верила, что когда-нибудь услышит детский смех в мрачных стенах Корбу.
– Я сделаю вам отвар.
Утерев слезы краешком передника, Джоси спустилась на кухню, чтобы заварить госпоже успокоительный чай. Он дополнял лекарский дар графини и поддерживал ее силы.
Все то время, что понадобилось горничной для подготовки снадобья, Розалинда лежала на постели, уныло рассматривая сводчатый потолок комнаты. И размышляла о том, что если собрать все слезы, что выплакала она за время брака с графом, то можно, наверное, затопить весь замок до шпиля главной башни.
– И все же я подозреваю, что всему виной то, что граф вытягивает из Вас дар.
– Джоси вернулась с отваром и продолжила оставленный разговор.
– Подумать только, он уже силен как бык, но продолжает тянуть его из Вас.
Розалинда послушно открыла рот и позволила горничной влить в него ложку горького отвара. С трудом проглотила и поморщилась.
– Нет, Джоси, магический дар никоим образом не влияет на бесплодие, так утверждают все лекари хором.
Добавлять, что Астору нравится видеть ее слабой и покорной, Розалинда не стала. Как в недоступном склепе, хранила она тайну мужа в своей душе. Молчала о пристрастиях графа к некромагии, к жесткому доминированию в супружеской спальне и вне ее.
Только иногда, насытившись светлым даром супруги, в Асторе просыпалась совесть. Словно ее душевное тепло ненадолго отмораживало его скованную тьмой душу. Но свои страстные порывы он сводил к дорогим подаркам и редким комплиментам. На искреннюю любовь и привязанность Розалинде не приходилось рассчитывать.
– И все равно это вина графа, - стала настаивать на своем Джоси, ложку за ложкой вливая в Розалинду целебное снадобье.
– Если корни дерева отмерли, оно не принесет плодов. Вам незачем грешить на себя.
Розалинда промолчала, оставив без внимания выпад горничной. Несмотря на то, что граф никого не пускал в подвалы замка, слуги подозревали о его тайных пристрастиях. Астора боялись и сторонились и никогда не обсуждали его занятия вслух. И только Джоси, истинная уроженка Юга, порой позволяла себе едкие замечания в его адрес. За глаза, разумеется, и только в присутствии госпожи.