Жена-невольница. Непокорное пламя

Соловьева Елена

Напрасно Астор считал, что его замечание вызовет у Розалинды негодование. Внешне она осталась холодной, как гора Эйшеллии, но мудро заметила:

– Каждый воюет так, как умеет... и если перед смертью шилданцы желают утонуть в вихре лихорадочных страстей, то только светлая богиня вправе их за то осудить. Жизнь сопротивляется смерти до последнего, а любовь наделяет людей могуществом, достойным богов.

Услышанное заставило Астора мысленно содрогнуться - от своей тихой и скромной жены он не ожидал подобного. Человеческая сторона его натуры готова была аплодировать, но оказалась слишком слабой.

Демоническая же сущность, завладевшая им, хотела немедленно заткнуть Розалинде рот.

– Ваши речи слишком дерзки для добропорядочной северянки, - взвился Астор.
– Полагаю, все дело в Ваших прежних привязанностях?

Розалинда отчетливо уловила намек, но не подала виду.

– Кроме брата Коума и Джоси, у меня не осталось близких людей, и только к ним я питаю привязанность.

Она преднамеренно не упомянула самого Астора, парируя его словесный выпад. И графу не осталось ничего другого, как предостерегающе процедить:

– Тем лучше для Вас. Помните, я слежу за Вами и не позволю нарушить брачные обеты. И только смерть разлучит нас.

Глава 18

Известие обрушилось на Розалинду подобно снежной лавине. Где ей взять силы, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами? Пять бесконечно долгих лет она пыталась позабыть об Эйдене и том волшебном весеннем бале. И вот ей предстоит новая встреча, но вряд ли ее можно назвать счастливой.

Розалинде было стыдно и отчего-то совестно показываться на глаза королю Шилдании. Брак с Астором сделал ее слишком уязвимой и неуверенной в себе. Ей хотелось спрятаться, забиться в самый дальний угол замка Корбу и не выходить оттуда до нового пришествия светлой богини.

Но оспаривать решение мужа - занятие бессмысленное. Астор не считался ни с чьим мнением, кроме собственного. И Розалинда, ошеломленная и испуганная, принялась собирать вещи.

– Ах, миледи, как же страшно отправляться туда, где идет война, - причитала Джоси, укладывая платья госпожи.
– Даже не верится, что граф решил поддержать сторону Шилдании.

Слушая болтовню горничной, графиня хмурилась, как осеннее небо. Подумать только, до чего легко Астор обвел всех вокруг пальца. Джоси, и та поверила в его благие намерения. Вот только сама Розалинда придерживалась иного мнения. И не сомневалась, что путешествие в Глансель связано с некромагией и темными силами. Но как? Что за темные цели преследует Астор?

Заметив, что госпожа затихла и неотрывно смотрит в окно, Джоси подошла к ней и доверчиво притронулась к ее ладони.

– Прошу Вас, возьмите с собой одну из молодых служанок, - попросила она, - мне не хочется, чтобы Вы отправлялись одна.

Розалинда обернулась к ней и крепко пожала ее пальцы:

– Нет, Джоси, другая горничная мне не нужна. Если Астор отказывается брать тебя, я обойдусь без помощниц. В конце концов, мы едем на войну, а не на бал.

Горничная печально вздохнула и вернулась к оставленному занятию. Украдкой смахивая слезы, она достала из сундука с приданым алое бархатное платье с отделкой из драгоценных агатов, такого же оттенка туфли и кружевные перчатки.

– Как бы мне хотелось хоть раз увидеть Вас в этом, - прошелестела она.
– Возможно, среди роскоши

шилданского двора Ваш супруг позволит Вам этот наряд.

Розалинда с сожалением глянула на платье, которое так тщательно подбирала для нее Орели, и тихо выдохнула:

– Не думаю, что Астор сочтет этот цвет благопристойным. Да и декольте слишком низкое для северянки.

– И все же я упакую, - настояла на своем Джоси.- Вдруг Его Сиятельство передумает.

Розалинда печально улыбнулась, но не стала возражать. Вещи, подаренные родными, будут греть если не ее тело, то ее душу. Вот только Астор вряд ли позволит ей присутствовать на торжественных приемах и церемониях: свое имущество он предпочитает прятать подальше от чужих взглядов. И ей, как одежде в сундуках, придется пылиться в покоях мужа в бесконечном ожидании и тоске.

Пользуясь молчанием госпожи, Джоси положила ей в дорогу несколько украшений ее покойной матушки, кружевное белье и шелковые сорочки. Не должна графиня появляться на людях в том виде, в каком желает видеть ее супруг. Черным воронам не место среди роскоши королевского дворца.

В то время, что графиня занималась сборами, ее муж принимал в своем поместье добровольцев, согласившихся ехать с ним в Глансель. Нужно заметить, что желающих набралось немало - король Шилдании пообещал щедро вознаградить всех магов, которые согласятся вступить в его войско. В замок Корбу съехались больше двух сотен магов, в основном - представители мелкого дворянства и обедневших семей.

Перед самым же отправлением прибыл отряд из королевской академии. Молодые боевые маги только в этом году закончили обучение и рвались применить полученные знания на практике. Душным кабинетам и гражданским должностям предпочли они настоящую войну и сражения, о которых после можно будет рассказать внукам. Да и получить от короля Шилдании обещанное вознаграждение никто не был против.

В день убытия колонна из боевых магов огня выстроилась во внутреннем дворе замка Корбу. Ради быстрого перехода граф Кюрель не поскупился и выделил лучших скакунов из личных конюшен, продовольствие и обмундирование.

Астор уже чувствовал себя победителем, прохаживаясь среди вверенных ему людей. В отличие от остальных, ему было безразлично, какое из государств победит. Главное для него - добраться до гор Гланселя и отыскать морион, что звал его в ночи.

Розалинда, в темном дорожном костюме и теплой накидке с капюшоном, спустилась по ступеням парадного крыльца и подала руку ожидавшему ее мужу.

– У меня для Вас есть небольшой сюрприз, - самодовольно объявил Астор, провожая ее до кареты.

– Какой же?
– без особого интереса осведомилась Розалинда.

Астор взмахнул рукой, и к карете подскакал один из членов отряда. В этом лихом парне с пышными усами и в традиционной форме боевых магов королевской академии Розалинда не сразу признала своего брата.

– Коум?..
– прошептала она, неверяще потирая глаза.

За пять прошедших лет ее ангеленок превратился из мальчика в мужчину - сильного и отважного. Высокий, статный, он очень походил на их покойного отца. А то, как прямо он держался в седле, как позвякивали медали за отличную учебу на его широкой груди, красноречиво сообщало о его признанном таланте воина.