Жена-невольница. Непокорное пламя
Шрифт:
Среди цветочного убранства, приставленные вплотную к стенам, прятались длинные столы, уставленные винами и легкими закусками. В огромных люстрах из горного хрусталя мерцали яркими всполохами сотни свечей. Отполированный паркет блестел, ожидая, пока по нему пройдутся десятки ног придворных.
Оркестранты, полускрытые от взглядов в увитой цветами нише, настраивали инструменты. Все было готово к торжественному и веселому празднеству.
Розалинда вошла в зал и замерла в восхищении. От окружающей роскоши у нее закружилась голова. Надевая свое алое, усыпанное агатами платье, она полагала,
Розалинда глубоко вздохнула, приветливо махнула рукой виконтессе Чейз и направилась к распахнутым дверям, ведущим на балкон. Облокотилась на резные перила и выглянула во внутренний двор замка: вечерняя прохлада и тишина слегка успокоили ее бешено бьющееся сердце.
– Такая прелестная дама не должна скучать в одиночестве.
– Эйден, как всегда, подкрался бесшумно и вторгся в ее жизнь яркой чувственной вспышкой.
– Мои придворные настолько скучны и предсказуемы, что Вы решили покинуть зал?
Розалинда обернулась и, околдованная внешним видом короля, приложила ладонь к бешено вздымающейся груди.
– Добрый вечер, Ваше Величество, - она запоздало сделала реверанс, - простите мне мое бегство. Праздник восхитителен. Настолько, что ощущаю себя на нем лишней.
По закону случайных совпадений, на Эйдене красовался бархатный берет и камзол того же оттенка, что и платье Розалинды. И придворные, заметившие это сходство, стали шептаться, полагая, будто графиня и король сговорились о нарядах заранее.
Глядя друг другу в глаза, они и счастливы были одинаково. Розалинда смущалась и тщетно пыталась восстановить дыхание. Эйден же, взволнованный не меньше, стремился полностью завладеть ее вниманием.
– Посмею с Вами не согласиться, - улыбнулся король, и в его глазах зажглись лукавые искорки.
– Боюсь, все убранство моего двора меркнет на Вашем фоне. Вы очаровательны и свежи, как дивная роза Хартии. Надеюсь, чувствуете себя Вы так же прекрасно, как и выглядите?
– Вы слишком добры ко мне, Ваше Величество, - окончательно смутилась Розалинда.
– Спасибо, отдых пошел мне на пользу. И с завтрашнего дня я смогу вновь вернуться в лазарет.
– Как жаль, что нам довелось встретиться в столь неспокойное время, - в который раз огорчился Эйден. И говорил он не только о войне, но и другом - более важном препятствии, разделившем их.
– Но молю Вас, давайте ненадолго забудем о бедах и позволим себе быть счастливыми. Мне Вы нужны больше, чем лазарету.
Он на секунду замолчал, вглядываясь в лицо Розалинды так, словно искал одобрения тому, что собирался сказать далее.
– Вы плохо себя чувствуете?
– всполошилась Розалинда.
– Вам требуется лекарь?
– Ни один лекарь не поможет мне,- заявил Эйден.
– Мне нужны только Вы. Я болен Вами и не смогу жить, зная, что Вы принадлежите другому. Проказница судьба вернула Вас в мою жизнь, но поставила непримиримое
В глазах Розалинды блеснули слезы.
– Прошу Вас, не говорите дальше...
– попросила она.
– Я не в силах вынести ту боль, что терзает меня изнутри. Ваши речи заставляют меня позабыть о том, что я жена и обязана почитать Астора.
– Вы не любите его?
– напрямую спросил Эйден.
– Можете не отвечать, я вижу ответ в Ваших глазах. И клянусь, что не оставлю Вас больше, даже если на моем пути встанут все демоны ада.
Розалинда отчаянно замотала головой.
– Вы даже не представляете, насколько близки к правде, - произнесла она, отводя взгляд.
– Порой мне кажется, что мой муж и вправду явился за мной из самой преисподней. Я не представляю, что заставило его прибыть в Бэтлтон, но не верю в его героически порывы.
– Так же, как и я, - эхом отозвался Эйден.
– Кюрель слишком непредсказуем и скрытен, но мы с Ралфом непременно докопаемся до правды. А пока...
Он учтиво поклонился Розалинде и вновь улыбнулся:
– Я пришел вовсе не за тем, чтобы расстроить Вас. Простите мне мой выпад и не откажите в первом танце?
Розалинда поморгала, прогоняя непрошенные слезы. Она верила Эйдену и верила в него. Ради него она была готова на любой самый дерзкий в своей жизни поступок. И не боялась ни Астора, ни всех демонов темного мира.
Прежде чем согласиться, она отколола от платья сухую розу, превращенную умелой рукой Зои в очаровательную брошь, и прикрепила ее к камзолу Эйдена.
– Я отдала ее Вам пять лет назад, как и свое сердце, - набравшись храбрости, проговорила Розалинда.
– И забрать обратно уже не могу.
И в душе короля вновь зацвела весна. Подумать только, как одна короткая фраза, произнесенная устами любимой, может украсить жизнь мужчины. Для Эйдена не было ничего слаще и желанней этих слов, этой возможности быть рядом и дышать одним воздухом с Розалиндой. Видеть ее и наслаждаться каждым взглядом, каждым прикосновением.
Эйден протянул руки и ловким жестом стянул с Розалинды перчатки. После чего положил ладонь любимой на сгиб своего локтя и ввел в бальный зал.
Весь вечер они не отходили друг от друга, возмещая себе все годы, проведенные врозь. Танцевали так, что все остальные пары замирали в немом восхищении. Этот бал стал их воплотившейся мечтой, позволив выплеснуть все скрытые эмоции и тайные желания.
Розалинда позабыла обо всем на свете, наслаждаясь красотой торжества и близостью Эйдена. Какой наивной она была, полагая, что сумеет его забыть. Все ее чувства обострились до предела, инстинкт самосохранения все еще шептал, что нужно уйти. Но с каждой минутой, с каждым словом Эйдена, этот призыв звучал все тише. Пробужденная страсть требовала выхода, совесть уснула, позволив телу и мыслям жить собственной восхитительной жизнью.
Только ближе к рассвету она нашла в себе силы расстаться с возлюбленным. Попрощавшись с королем и придворными, она направилась в собственную спальню. Несмотря на усталость и боль в утомленных танцами ногах, она чувствовала себя самой счастливой на свете. В голове ее все еще звучала мелодия вальса и комплименты Эйдена.