Жена-невольница. Непокорное пламя
Шрифт:
Утром, едва пурпурный диск солнца коснулся небосвода, Розалинда пробудилась. Голова у нее немного кружилась - Астор забрал слишком много. Но еще сильнее ее расстраивало неприятное ощущение между ног: этой ночью ее муж словно сошел с ума и пытался возместить себе ночи, лишенные близости.
А наутро, вдобавок к прочим мучениям, у несчастной Розалинды начались ежемесячные недомогания. Она чувствовала себя цветочным жмыхом, из которого до капли выжали ароматный сок, а после выбросили за ненужностью.
Тихий, но настойчивый стук в дверь отозвался пульсирующей
– Войдите, - распорядилась она и упала на кровать.
У нее не было сил, чтобы поднять руку, не то чтобы встать. От бессильной ярости она дрожала, а слезы горючими ручьями струились по ее щекам. В этот момент ей отчаянно не хватало Джоси, ее целебного отвара и слов утешения.
В спальню вошла Раяс в сопровождении Зои. Горничная, как и в прошлое утро, держала в руках поднос с завтраком. Им обеим тут же бросилась в глаза бледность лица графини, ее тусклый взгляд и дрожащие пальцы, что сжимали край покрывала.
Раяс не посвятили в подробности происходящего, но приказали проявить заботу о Розалинде и подготовить ее к дневной встрече с королем.
– Моя дорогая, да на Вас лица нет!..
– не на шутку всполошилась Раяс. Тревога ее была вполне искренней: что, если эта хартийка привезла в Дэйзиленд чуму.
– У Вас поднялась температура? Вас преследовали ночью кошмары? У Вас немеют кончики пальцев и болит горло?
Виконтесса собирала всевозможные сплетни о той страшной болезни, что расползлась по двум королевствам серым туманом. Она не сомневалась, что страшную немочь можно определить по предшествующим симптомам - порой совершенно абсурдным. Легион Беала не подавал тайных знаков, прежде чем умертвить свою жертву.
– Всего лишь женское недомогание, - через силу улыбнулась Розалинда. Сказать о том, что муж - самый страшный и опасный кошмар из всех, что являлись к ней ночью, она не решилась.
– Джоси, моя горничная, готовила для меня отвар из целебных трав - он всегда мне помогал.
– Я немедленно сделаю, - услужливо предложила Зои и, не дождавшись ответа, метнулась к двери.
Раяс присела на краешек кровати и кивнула в сторону подноса с едой - горничная поставила его на столик, недалеко от графини.
– Вы голодны?
– осведомилась виконтесса.
– Мне обильная еда помогает справиться с любыми недомоганиями. Как видите, это пагубно сказывается на моей фигуре.
– Простите, но я даже думать не могу о еде, - поморщилась Розалинда.
– Быть может, позднее, после того, как выпью отвар.
Раяс неопределенно пожала плечами и притянула поднос к себе.
– В таком случае я позавтракаю у себя. А к Вам вернусь ближе к обеду - вместе с королем. Он желает поговорить с Вами о чем-то важном, но не хочет Вас компрометировать. Потому попросил меня присутствовать при вашем разговоре.
– Он придет в мою спальню!..
– испуганно обронила Розалинда и приложила ладони к все еще бледным щекам.
– Сегодня?.. Как же я смогу принять его в таком состоянии?
Раяс подмигнула ей и загадочно улыбнулась:
– Считайте, у Вас появился прекрасный повод взять себя в руки и немедленно
Слегка склонив голову и тряхнув при этом пышно взбитыми локонами, Раяс удалилась. В ее лишенной мудрости и здравого смысла голове витал лишь один вопрос: каким образом Эйден прознал о женском недомогании Розалинды? Если только он не...
Выйдя в коридор, Раяс ехидно расхохоталась: она уже не сомневалась, что эту ночь король провел в спальне графини. Она и подумать не могла, что причина болезни Розалинды кроется в совершенно ином происшествии.
Розалинда пришла в полное замешательство. Ей очень хотелось встретиться с Эйденом, поговорить без посторонних и позволить так давно бережно хранимому чувству прорваться наружу. Но предстать перед возлюбленным такой - обессиленной и бледной, она попросту боялась. Когда-то Орели сказала, что как бы мужчина не был очарован женщиной, он не простит ей кислого лица и холодности. И если в пламя любви не подбрасывать дров из улыбок и обещаний, умеренно сдобренных кокетством, оно непременно угаснет.
Превозмогая слабость, Розалинда поднялась с постели и настежь распахнула окно. Свежий воздух, пропитанный запахом сочных трав и фиалок, высушил ее слезы и напитал легкие живительным теплом.
– Я справлюсь, - пообещала себе Розалинда.
– Все выдержу ради одной только встречи. Слишком долго я скрывала свои чувства за маской равнодушия. Настолько долго, что чуть не погубила, пытаясь забыть.
Спустя три часа, переодетая в свежее платье цвета примулы, с высокой прической, украшенной крупными топазами, и легким макияжем, Розалинда сидела на высоком стуле. Взгляд ее был прикован к входной двери - с минуты на минуту должен был явиться король с немногочисленной свитой.
– Как я выгляжу, Зои?
– спросила графиня у стоящей за ее спиной горничной.
– Все еще бледной и болезненной?
– Помилуйте, миледи, Вы хороши, как никогда, - шепнула ей Зои и подала зеркальце.
– Взгляните сами.
Розалинда посмотрела на свое отражение, придирчиво поправила длинный локон, нарочно выпушенный из прически. Приподняла подбородок и улыбнулась.
– Миледи, мы можем войти?
– отчетливо постучав, спросил Эйден.
Его голос Розалинда могла узнать из тысячи. Не важно: шептал ли он ей на ушко комплименты, отдавал распоряжения слугам или всего лишь спрашивал разрешения войти.
– Да, Ваше Величество, - радостно отозвалась Розалинда и встала, приветствуя короля.
Эйдена сопровождали Раяс и Ралф. Еще ночью между советником и королем состоялся длинный и серьезный разговор. И если поначалу Ралф пытался разубедить друга ухаживать за Розалиндой, то ближе к утру вынужденно согласился, поняв, что проще разобрать по камню весь Глансель, чем заставить Эйдена отвернуться от графини Кюрель. Страсть короля, пробужденная с новой встречей, вспыхнула с необычайной силой. И Ралф как настоящий друг не мог не стать тем мостом, что соединит два влюбленных берега.