Жена-невольница. Непокорное пламя

Соловьева Елена

– Нет!..
– прохрипел Астор и сбросил ее ладонь.

– Почему?
– Розалинда отпрянула и непонимающе уставилась на едва шевелившиеся губы мужа.
– Вас еще можно спасти... я попробую... я должна...

Капля живительной силы, что успела проникнуть в умирающее тело Астора, вернула его в сознание. В человеческое сознание. Внутри него шла последняя ожесточенная схватка между тьмой и светом.

– Нет...
– Астор захрипел вновь. Он все же одержал победу. Пожалуй, самую ошеломительную в его жизни.
–

Ты больше ничего мне не должна.

– Он бредит, миледи...
– Розалинда впервые услышала голос Блеза - хриплый, дрожащий.
– Помогите ему!

Астор дернулся, кружево сползло с его обезображенного тьмой лица.

– Уходи!
– он повернулся к Розалинде.
– Ты больше не принадлежишь мне и не можешь лечить. Я отдал тебя ему... иди... и будь...

Болезненная судорога прокатила по телу графа, и он затих. Розалинда так и не узнала, что хотел он сказать ей на прощанье: «будь проклята» или «будь счастлива».

Блез поднялся с колен и покинул комнату. Никто не пытался остановить камердинера - его связь с Астором тоже прервалась.

Розалинда долго смотрела на мужа и не верила, что он мертв. Она освободилась от него, но какой ценой. И что все же значили его последние слова?..

– Ваше Сиятельство, Вам стоит прилечь, - стоявший все это время поодаль Ралф подал руку Розалинде.
– Я обещаю лично проследить за приготовлениями к похоронам графа. Да примет Светлая Богиня его темную душу...

Розалинда утерла слезы рукавом и неожиданно твердо возразила:

– Я не могу отдыхать, пока не окажу помощь другим магам. Тем, кто не откажется от моих услуг...

– В таком случае я провожу Вас в лазарет, - предложил Ралф.
– И от себя попрошу осмотреть рану Его Величества. Вы уже работали с последствиями темной магии и наверняка сумеете помочь.

– Я постараюсь, - кивнула Розалинда.

При мысли об Эйдене на душе ее потеплело - словно первый весенний лучик растопил накопленный за долгую зиму лед. И в голове запела капель.

Чем дальше Розалинда отходила от Астора, тем энергичнее становились ее шаги. Она ожила - согретая солнцем роза - и приготовилась зацвести.

Эйден не покинул лазарет, предпочтя и в роли пациента не выделяться среди боевых магов. Ему обустроили ложе в самом дальнем закутке, отгородив небольшое пространство ширмами. Когда Розалинда вошла, Верн как раз закончил осмотр короля.

Главный хирург посмотрел на графиню сквозь линзу, с помощью которой осматривал темный шрам на лбу пациента.

­ - Вы пришли помочь?
– Верн не стал спрашивать Розалинду о муже - все в замке, начиная от тигрячих и заканчивая придворными, искренне сочувствовали и жалели супругу жестокого и не в меру эгоистичного графа. И его уход для многих стал избавлением.

– Если позволите, - Розалинда с тревогой посмотрела на короля - левую часть его лица закрывала повязка,

пропитанная вязкой кашицей.
– Плакун-трава?

– Да, - Верн подтвердил ее догадку, - и немного корицы. Увы, мои навыки лечения темных ран слабы, и эти травы - единственное, чем я сумел помочь.

В это время Эйден приподнялся на локтях и сделал вид, будто сердится.

– Между прочим, я еще в сознании, - заявил он и глянул свободным от повязки глазом на Розалинду.
– И тоже хочу участвовать в обсуждении моего лечения.

– Простите...
– Розалинда опустилась в изящном реверансе.

– Вижу, к Вам вернулась Ваша привычка извиняться по каждому поводу, - Эйден не удержался от замечания.
– Кажется, я на Вас дурно влияю.

Розалинда улыбнулась в ответ, но глаза ее остались грустны. Тревожные мысли не оставляли ее, словно Астор все еще мог ворваться в ее светлый мир и разорвать на куски с хрупкое счастье.

– Я клянусь, что сделал все, что в моих силах, - проговорил Эйден.
– Но он как безумный рвался к мориону, и лишь поняв, что не сможет справиться с ним, передумал. Но слишком поздно...

Розалинда заглянула ему в глаза и выдохнула:

– Ралф рассказал мне о произошедшем, и я верю ему. И Вам. Астор так рвался в Глансель, но никогда не говорил, ради чего...

Эйден осторожно коснулся ее подбородка, но его рука тут же упала обратно на постель - он все еще был слаб. Но это не помешало ему продолжить разговор.

– Кюрель возжаждал славы и величия, но тьма ничего не отдает - только забирает, - напомнил он.

Розалинда присела на предложенную Верном лавочку и пробормотала:

– Мне нужно было найти способ сообщить Адриану о склонности Астора к некромагии, но он... он...

Она не смогла произнести вслух все, что собиралась. Но Эйден понял ее и без слов.

– Он шантажировал Вас, не так ли?

Розалинда слабо кивнула. Заломила руки в отчаянии и скорбно произнесла:

– Я пыталась предупредить Вас, но так и не нашла в себе достаточно сил. И Вы пострадали из-за моей трусости.

Эйден откинулся на подушки и произнес, избегая смотреть в глаза Розалинде:

– Вам не стоит себя винить. Астор оберегал свои тайны до последнего и не позволил бы вмешаться в его планы. К тому же я знал о его причастности к некромагии еще до того, как принял в свое войско.

Слова короля дошли до сознания Розалинды, заставив ее подскочить на месте.

– Вы знали и все равно приняли Астора на службу?
– неверяще повторила она. Лицо ее приобрело тревожное выражение.
– И позволили ему войти к мориону... Но почему?

Наблюдавший за беседой короля и графини Верн вышел, оставив влюбленных наедине. Он словно почувствовал, что надвигается буря, и только этим двоим дано успокоить ее или позволить ей смести все на своем пути.