Жена в придачу, или самый главный приз
Шрифт:
— Дирр, у тебя совесть вообще есть?! — пока он перемещался обратно, донесся до меня возмущенный голос. — Чтоб тебя гартах сожр…
— Порядок, — отряхнув руки, улыбнулся Олдер и, притянув меня к себе, запечатлел на губах еще один поцелуй.
Половину пути мы проделали пешком, а когда вышли в город, Олдер перенес на несколько кварталов вперед. Перед тем как вернуться в гильдию, в моей неприлично затуманенной эйфорией голове всплыли воспоминания о сегодняшней встрече с извозчиком, и я рассказала о ней Олдеру. Тот воспринял ее спокойно, коротко кивнул, показывая, что принял к сведению, и я облегченно вздохнула — все-таки
— Слушай, а у тебя тоже есть стилист? — полюбопытствовала я, когда мы окольными путями подбирались к гильдии. — Или это только мне выпала участь так страдать?
Олдер усмехнулся:
— У всех есть, только его работа занимает от силы пять минут в день. К слову, — он недобро так прищурился, — Передай своему модному клоуну, что если еще раз надумает делать тебе такой массаж, повыдергиваю все его гениальные руки.
Я даже подавилась, но, заметив, что Олдер шутит, засмеялась. Правда, тут же поняла, что вообще-то шутит лишь отчасти, и мой смех перерос в довольную улыбку. Нравилось мне его бесить, что уж там.
— К слову, — вторя его тону, я подозрительно на него покосилась: — С кем пойдешь на завтрашний бал?
Почему-то мысль о том, что завтра он будет расхаживать под руку и танцевать с какой-то особой, бесила уже меня.
— С Рутой, — ответили мне и, лукаво улыбнувшись, осведомились: — Ревнуете, леди Саагар?
— Что вы, лорд Дирр! — я невинно похлопала ресницами. — Только передайте моему любимому администратору, что если она будет излишне с вами флиртовать, повыдергиваю все ее длинные ноги. И вам заодно.
Запрокинув голову, Олдер расхохотался, и я вновь засмеялась вместе с ним, чувствуя себя готовой даже к таким подвигам как предстоящее хождение на каблуках, церемонные расшаркивания и самые дотошные интервью.
В свою комнату я вернулась тем же способом, каким ушла — используя изнанку. Только-только разулась и спрятала в шкаф плащ, как в дверь знакомо постучали. Определенно, этот невероятный симбиоз тактичной настойчивости и нетерпеливой вежливости мог принадлежать только одному человеку.
— Тетушка Ливия! — улыбнулась я, распахнув перед ней дверь и одновременно вспомнив, что Рута предупреждала о ее приходе. — Слышала, вам нездоровилось? Как ваше самочувствие?
— Ах, и она еще спрашивает! — всплеснула руками Ливия, от которой исходил отчетливый запах валерьянки. — Фелиция, ты сведешь меня в могилу и, судя по всему, произойдет это совсем скоро! Что бы сказала моя бедная сестра, если бы была жива и видела, как ты участвуешь в этих безобразных играх?
Хотя маму я помнила смутно, почему-то была твердо уверена, что она приняла бы мой выбор и поддержала мое стремление реализовывать себя в качестве боевого мага. Особенно, учитывая то, что мое участие в играх изначально было вынужденным. Озвучивать свои мысли по этому поводу я, естественно, не стала, дабы не нервировать и без того крайне нервную тетушку.
— А что это с тобой? — она неожиданно пытливо всмотрелась мне в лицо. — Ты какая-то не такая.
— Вы о чем? — как можно более беззаботно уточнила я.
— Не пойму в чем дело… но что-то точно не так!
О да, моя дорогая и глубоко правильная тетушка, что-то определенно не так. Но боюсь, от последствий правды о вашей безнравственной племяннице не спасет даже десять литров валерьянки. А вот от излишней тетушкиной проницательности меня спас внезапно ворвавшийся в комнату Чука в облаке душистого парфюма и с Плаксом наперевес. Песик возлежал прямо у него на плече, и в его огромных влажных глазах светился щенячий восторг, граничащий с чувством превосходства. Мол, взираю на вас сверху вниз, презренные смертные!
Увидев тетушку Ливию, Чука недовольно поджал губы, сверкнул на нее глазами, и она ответила ему тем же. Кажется, я даже видела молнию, родившуюся из столкновения их взглядов. А я всегда говорила, что валерьянка — вещь бесполезная…
Несмотря ни на что, уходить тетушка не намеревалась и демонстративно опустилась в кресло, а Чуке не осталось ничего другого, кроме как смириться с ее присутствием. Явно решив ее игнорировать, он приблизился ко мне и без лишних разговоров приступил к делу. К подготовке к балу мой первоклассный стилист подошел со всей своей первоклассной ответственностью. Четыре раза делал пробные прически, столько же раз наносил и смывал макияж, без конца оставаясь чем-то недовольным и внося какие-то изменения.
Нет, все-таки свои силы я переоценила. К таким подвигам — точно не готова!
— Может, уже все? — нетерпеливо и чуточку жалобно спросила я, когда над моими волосами снова стали издеваться.
— Нет, — безапелляционно ответили мне. — Императрица дала четкие указания относительно твоего внешнего вида. Завтра ты обязана сражать наповал, как никогда. Без вариантов. А тратить время на подбор образа завтра категорически нельзя.
Когда, по ощущениям, прошло еще не менее часа, я все-таки психанула:
— Еще немного, и, честное слово, я тебе врежу!
— Фелиция! — ахнула тетушка Ливия. — Ты же леди!
— Тогда врежу, оттопырив мизинчик, — ехидно пообещала я, поерзав в кресле.
Мои мучения продлились вплоть до самого вечера, потому что вслед за прической и макияжем Чука заставил меня перемерить гору бальных платьев, созданных, по его словам, специально для меня и именно для такого случая. В итоге я ткнула пальцем в какое-то платье, даже не глядя, и заверила, что целиком и полностью полагаюсь на его, Чукино, стилистическое чутье. После четвертьфинала, растянувшегося на целый день и половину ночи, бурного утра и еще одного беспокойного дня я чувствовала себя как сто пятьдесят раз выжатый и ссохшийся лимон.
Когда же от меня — зевающей и валящейся с ног, — наконец-то, отстали, я кое-как доползла до душа, затем до кровати и моментально отключилась, едва голова коснулась подушки. Время было до смешного раннее, но как сказал мой гениальный стилист:
— Отдых и здоровый сон — лучший друг красоты.
И в настоящий момент я была целиком и полностью с ним согласна.
Глава 30
Роскошная, максимально удобная и просторная карета буквально скользила по столичным улицам. Я сидела, боясь пошевелиться и лишний раз вздохнуть, потому как прямо у входа во дворец меня и моего сегодняшнего спутника поджидала толпа вооруженных магокамерами журналистов, намеревающихся не только запечатлить мое прибытие и торжественное восхождение по лестнице, но еще и всячески их осложнить. Деваться некуда, выглядеть нужно на все пятьсот. Волосок к волоску, складочка к складочке, все прекрасно и благородно.